С появлением Марго в моей жизни поменялось многое, если не сказать все. Я научилась чувствовать, научилась слышать себя, научилась понимать свои желания. Осознала, увидела, ощутила, что бывает по-другому, иначе, чем было у меня до этого много лет подряд. Поняла, что отношения могут приносить радость, а не только рутинное весьма среднее удовлетворение. Словно я увидела мир не в трех тонах — черным, белым и серым, а в миллионах разных цветовых гаммах. Я даже не подозревала, что такое бывает, что такое возможно наяву, в реальной жизни. И я наслаждалась. Я наслаждалась этим упоительным ощущением внутренней свободы.
Но мама с детства учила меня одной вещи — все тайное всегда становится явным. И я знала, конечно, знала, что рано или поздно моя новая свободная жизнь выплывает наружу, и с меня спросят за то, что я получила. И мне придется за это ответить.
***
Почти до конца января о Саше я ничего даже не слышала — он словно разом пропал со всех радаров. Вспоминала я о нем лишь когда мама спрашивала между делом в разговоре, не объявлялся ли мой муж. И я с искренним облегчением отвечала «Нет», надеясь, что так будет и дальше.
Я подала документы на развод, полагая, что совсем скоро все закончится — делить нам с Сашей нечего, детей тоже нет, поэтому особых проблем возникнуть не должно было. Даже если он решит вставлять мне палки в колеса и откажется мирно разводиться, со временем нас все равно разведут — это лишь формальность. Я уже давно не принадлежала ему ни душой, ни телом. Но я, даже опасаясь огласки всей ситуации, никак не ожидала, что дело примет такой оборот.
***
Была среда, середина рабочей недели, все уже более-менее вошли в колею и отошли от праздничного затяжного отдыха, когда на мой телефон пришла смс.
Саша: «Нам надо встретиться».
Я прочитала сообщение, но ответить сразу не решилась. Думала, как лучше подобрать слова, чтобы все-таки постараться избежать встречи. Ничего дельного не придумав, написала просто: «Зачем?».
Саша тут же прочитал сообщение и сразу напечатал ответ.
Саша: «Поговорить».
Я: «О чем? Мы уже все решили и обсудили».
Я вздохнула. Не было никакого настроения снова общаться на эту тему, тем более лицом к лицу.
Саша: «Это ТЫ решила и обсудила! Давай сегодня после работы».
Я вскинула бровь и чуть не рассмеялась в голос. Он что, еще не понял, что больше не имеет права мне указывать?
Я: «У меня нет времени на это. Я подала на развод. Мне от тебя ничего не нужно, давай разойдемся, как взрослые люди и не будем портить друг другу жизнь.»
Я отправила это сообщение, в надежде, что он услышит меня и все поймет. Но у моего почти бывшего мужа были свои планы.
Саша: «Нет времени? Теперь каждую минуту тратишь на свою телку? Интересно, что скажет твоя маман, когда узнает, что ее любимая доченька продалась и стала паршивой лесбиянкой?!»
Я прочитала его последнее сообщение несколько раз, не веря глазам. Как он узнал? Следил за мной? Что он видел?
Очевидно, достаточно, чтобы сделать такой вывод. Меня начала бить крупная дрожь. Пальцы затряслись, и телефон чуть не выпал из рук. Я глубоко вздохнула и постаралась собраться с мыслями. Может, он просто видел, что я каждый день езжу на работу и с работы с Марго, и что я живу у нее? Может, он не знает наверняка, а просто блефует, решил таким образом меня проверить? Это было маловероятно, но я решила не сдаваться так скоро.
Я: «О чем ты говоришь вообще?!»
Саша: «Ой, выключи идиотку, Ксюх, ты же умная баба. Я все видел. Видел, как ты прыгала в ее тачку, как вы сосались на парковке, и как она тебя чуть не трахнула прямо в машине. Так ты найдешь время встретиться или мне поехать прямо к твоей матери и подождать тебя там?»
Я сжала зубы, чтобы не заорать. Так и знала, что мы где-нибудь проколемся! Это все сумасшедшая необузданность Марго… которая мне так нравится, но из-за которой у меня теперь проблемы.
Я набрала в легкие побольше воздуха и медленно напечатала: «Где и во сколько?».
Ответ не заставил себя долго ждать. Через полминуты мне пришло сообщение.
Саша: «У нас дома. Приезжай сразу после работы.»
Я молча кивнула, будто он мог это увидеть, и убрала телефон.
***
Я сказала Марго, что мне нужно поехать к маме, а чтобы она не вызвалась отвезти меня, отпросилась с работы пораньше. И когда я заходила в подъезд дома, в котором прожила столько лет, с удивлением осознала, что чувствую себя в нем так, словно оказалась здесь в первый раз. Я поднялась и, остановившись у потертой, видавшей виды двери, нажала на кнопку старого звонка. Он сработал по обыкновению не сразу, лишь когда я вдавила его до самого упора.
У меня были ключи, но я считала, что будет неправильно, если я ими воспользуюсь. Я сама решила съехать, уйти от мужа, поэтому будет странно, если я заявлюсь сюда, как к себе домой.
Саша открыл через минуту, и я не сразу его узнала. Передо мной словно стоял совершенно незнакомый человек. Многодневная щетина говорила о том, что с бритвой Саша не общался довольно давно, а мешки под глазами и отекшее лицо дали понять, что мой муж прикладывался к бутылке не один день подряд.
— Какие люди, — улыбнулся он какой-то ядовитой улыбкой. — Ну, заходи, что ли, женушка.
Он отошел от двери, пропуская меня. Я инстинктивно сжала ремешок от сумки и, поколебавшись пару секунд, вошла. Саша закрыл за мной дверь и направился в комнату. Я разулась, сняла пальто и, положив на тумбочку ключи, которые забирать не собиралась, направилась вслед за ним. В квартире стойко пахло перегаром и витал какой-то затхлый запах, хотя форточка была открыта нараспашку. Видимо, он решил проветрить прямо перед моим приходом.
Я вошла в комнату и уселась с краю дивана.
— О чем ты хотел поговорить? — я решила не тратить время попусту и сразу перейти к делу. Мне не хотелось тут находиться дольше, чем того требовала ситуация.
— О, сразу быка за рога, да? — неприятно усмехнулся он и пошел в кухню. — Выпить хочешь?
— Нет, спасибо, Саш, чего ты хотел? — теряя терпение, снова заговорила я.
— Чего я хотел… — проговорил он, словно специально растягивая время, чтобы поиздеваться надо мной. — Чего же я хотел… — на кухне что-то звякнуло, стукнуло, и через минуту он вернулся с кружкой. — Точно не будешь? Портвейн, — он поднял кружку, словно это должно было тут же вызвать во мне жажду. Но это вызвало только отвращение. Обычно он так не пил. А если и пил, то точно не дешевый портвейн, от которого печень в изюминку сворачивается.
— Нет, — отрезала я, незаметно вздыхая.
— А, ну да, ну да, — понимающе закивал он. — Вы теперь, наверное, пьете только коньяки столетней выдержки.
— Саш… — уже не сдерживаясь, вздохнула я, но мой муж прервал меня.
— Торопишься, понимаю, — снова кивнул он. — Так… Ты спросила, чего же я хотел… Что тебе ответить, Ксюх, — пожал он плечами. — Сложно сказать, чего я хотел. Проще сказать — чего не хотел. Не хотел, чтобы после стольких лет совместной жизни от меня решила уйти жена… Не хотел, чтобы она неожиданно стала лесбиянкой, и уж точно не хотел, чтобы она легла под какую-то бабу из-за денег. Вот, вкратце, чего я не хотел, — проговорил он, глядя на меня мутными глазами. — Твое здоровье.
С этими словами он опрокинул кружку и влил в себя все содержимое. После чего шумно втянул воздух через ноздри. По его губам и подбородку, цепляясь за колючую щетину, стекала красная капля. Он поставил кружку на пол около ног и рукавом вытер подбородок.
— И ты меня позвал, чтобы поговорить об этом? — сказала я, еле контролируя свою мимику, чтобы на лице не отобразилась гримаса отвращения.
— Не-е-ет, — чему-то рассмеявшись, он покачал головой. — Я не об этом хотел потолковать. Мне вот интересно, Ксюх, — проговорил он и развалился на диване, закинув одну руку на спинку и сложив ноги друг на друга. — Как оно, с бабой-то? Не скучно? Как вы без… ну… ты понимаешь… — он снова хрипло рассмеялся, но потом зашелся в кашле и согнулся пополам, борясь не то с приступом смеха, не то боясь выплюнуть легкие.