— Что тебе еще от меня нужно?! — зло проговорила она, а ее черные глаза сверкали. — Черт возьми, Ксюш, я была вполне великодушна. Я разрешила остаться тебе у меня на все выходные, помогла с работой, что еще ты хочешь?!
— Марго, я просто хочу поговорить с тобой, — попыталась я пробиться сквозь эту броню, которая с каждым сказанным ею словом становилась все толще. — Я звонила тебе, но…
— Звонила?! — она почти рассмеялась мне в лицо. — А зачем? Придумать очередную сказку, что все вокруг плохие, а ты — жертва обстоятельств? Или хотела еще попросить денег? Тебе же это нужно было? На, держи, сколько тебе надо?! — она резким движением вытащила кошелек из куртки и, достав оттуда несколько купюр, протянула их мне. — Что стоишь, бери! — было ощущение, что ее лихорадило. Щеки покрылись нездоровым румянцем, а алые губы подрагивали.
— Марго, не нужно так, — взмолилась я. — Ты же знаешь, что я была с тобой не из-за этого!
— Я ничего вообще о тебе не знаю, — прошипела она, приблизившись ко мне почти вплотную. — Я жила с тобой, трахалась с тобой, ела из одной тарелки, а выяснилось, что я ни хрена о тебе не знаю!
— Марго…
— Ты же у Самсоновой сейчас живешь? — неожиданно резко переменила она тему. — Я тебя по-человечески прошу, ее-то хоть не трогай.
Я нахмурилась, не понимая, о чем она говорит.
— Ты же… Ты же как паразит, — проговорила она, глядя мне в глаза. — Приходишь, высасываешь из людей все, что тебе нужно и сваливаешь. Ты вообще хоть когда-нибудь бываешь искренней?! Или ты всегда изображаешь из себя невесть что?!
— Марго, да что с тобой?! — не выдержала я. — Ты правда думаешь, что я такая?! Что я была с тобой из-за денег?
— А для чего еще замужней натуралке прыгать в постель к другой женщине?!
— Да потому что я люблю тебя! А не сказала о том, что замужем, потому что ты бы тогда даже не взглянула в мою сторону! А я… — я судорожно вздохнула, переводя дыхание. — Я не хотела тебя потерять. Я люблю тебя, Марго, и это — правда.
Я рассчитывала, что мои слова хоть немного развеют ее сомнения. Но я ошиблась.
— Никогда, — прошипела она, склонившись к моему лицу. — Никогда не смей этого говорить мне. Ты вся прогнила от своей лжи. И я больше не хочу даже видеть тебя. Никогда. Ты слышишь меня?!
Я стояла, не в силах поверить в то, что слышу. Это словно была не она. Марго никогда не выглядела и не разговаривала таким образом.
Она наклонилась к моему уху и прошептала, отделяя каждое слово:
— Исчезни из моей жизни.
После чего выпрямилась и, развернувшись, двинулась к машине, оставив меня совсем одну.
========== ГЛАВА 31 ==========
Где-то через две недели я съехала от Ленки. Она помогла мне найти квартиру. Она также дала мне денег, чтобы закрыть часть кредита, и чтобы долг уменьшился, а я могла совмещать оплату жилья с ежемесячными платежами. Я упиралась, но она уговорила меня. Я твердо решила, что обязательно разберусь со всем и сразу начну отдавать долг. Я понимала, что она хотела помочь мне по-дружески, но все-таки мысль о том, что неправильно было брать у нее деньги, не покидала меня. И я решила подрабатывать.
Зарегистрировалась на сайтах фриланса и мне стали перепадать заказы по настройке рекламы.
В середине марта я уже начала отдавать Ленке долг по частям, большую часть заработков закидывая на кредит. Да, я работала почти целыми днями, спала иногда по пять-шесть часов, а то бывало и меньше, но я работала изо всех сил, чтобы как можно быстрее рассчитаться с долгами.
И во всей этой суматохе я не могла понять только одну вещь – почему я не сделала этого раньше? Ведь я на самом деле хороший специалист. Я могла раньше начать подрабатывать, могла раньше уйти от мужа, еще даже до встречи с Марго, могла раньше начать жить так, как мне хочется.
Но я жила, как ломовая лошадь в шорах, не видя и не замечая никаких других возможностей для себя. Может, потому что меня так научили или воспитали, а может… Может, потому что мне так было удобно. Глупо, наверное, во всем обвинять мать, винить ее в своих неудачах и отсутствии желания лучшей жизни. Ведь когда я вышла замуж, я уже сама распоряжалась своей судьбой. В конце концов, даже выйти замуж и жить с Сашей столько лет – было полностью моим решением.
Мне было одновременно грустно и радостно от того, что я это понимала. С одной стороны – несколько потраченных чуть ли не впустую лет, с другой – возможность, наконец, сделать что-то для себя. Впервые что-то для себя, а не для мужа или матери.
Я сидела в своей новой квартире, которая располагалась довольно далеко от моей нынешней работы, но это было лучшее, что я смогла найти за ту цену, которая бы меня устроила.
Так вот, я сидела в своей новой квартире, больше похожей на собачью конуру, и ела холодную пиццу, потому что микроволновки тут не было. Хозяин, который сдавал эту квартиру, забрал ее в самый последний момент, поэтому мне не оставалось ничего другого, как наслаждаться холодным куском и так не слишком вкусной пиццы, пытаясь компенсировать это горячим чаем.
Да, моя новая жилплощадь оставляла желать лучшего, но это была первая моя квартира. Моя. Не мамина, не Сашина, не кого-то из друзей. Моя. Пусть и съемная. И даже старая деревянная мебель, потрескавшиеся рамы на древних окнах и выцветшие желтые обои, как в комнате Раскольникова, не могли испортить мне настроения. Я решила, что не буду искушать судьбу в отношении какой-нибудь старухи-процентщицы, и поменяю обои сразу, как представится возможность.
***
И конечно, я думала о Марго. Я думала о ней каждый день, больше, чем того позволяло мое свободное время. Но я ничего не могла с этим поделать. Я скучала по ней. Я тосковала, как пес, которого люди оставили на даче, после того, как все лето подкармливали. И я не знала, что мне сделать для того, чтобы все наладить.
Когда весь этот пчелиный улей только был разворошен, я была уверена, что мне удастся все ей объяснить. Но я не могла в тот момент предположить, что Марго будет настолько непреклонна и не захочет меня даже видеть.
Прошло немало времени, и я искренне рассчитывала, что она немного «оттает», но… Ее телефон все еще был недоступен для меня, а сообщения также не доходили.
Поначалу я немного недоумевала – она же видела, как я к ней отношусь, как тянусь к ней. Я отмечала с ней праздники и жила у нее, неужели было непонятно, как сильно она мне нужна?!
Но потом, поразмыслив, я пришла к выводу, что дело было не в замужестве и не в деньгах на самом деле. А в самом факте того, что я солгала. Я обманула ее, лгала ей прямо в глаза, и… Она больше не знает, как мне верить. Я могла ее отчасти понять. Не знаю, как сама бы отреагировала в этой ситуации на ее месте. Возможно, все было бы еще хуже. Но я была на своем месте, и я хотела все наладить.
***
Новая должность дала новые возможности. Я стала чаще работать, не выходя из дома. Ездила в офис лишь на собрания или если были какие-то особо важные дела, большую часть времени работая удаленно. Я экономила время на дороге и могла его потратить на полезные вещи, что и делала.
Ленка часто наведывалась в гости, постоянно таская какие-то декоративные мелочи в подарок – то подсвечники, то какие-то красивые тарелки, то жутко страшную птичку, которую предполагалось прицепить на холодильник. В общем, Самсонова помогала обживать мою конуру, как могла.
Конечно, я делала вид, что все более-менее нормально, но не могла не спрашивать намеками или какими-то двусмысленностями о Марго. Лена прекрасно знала, что происходит, и даже, мне кажется, жалела меня, но сама никогда о Марго не рассказывала.
А я не рассказывала, что регулярно пытаюсь до нее дозвониться и связаться. Прошло достаточно времени, чтобы она нашла в себе силы поговорить со мной. И именно об этом я сказала Самсоновой в субботу, когда она в очередной раз заехала ко мне с бутылкой вина и какой-то декоративной подставкой для стакана.