И если бы тогда…
Это был не первый раз, когда он задумывался об этом. Что, если бы Черноснежку тогда не спасли? Что стало бы с ним? Харуюки не мог этого представить. Во всяком случае, вряд ли он смог бы так радоваться жизни и наслаждаться ежедневыми дуэлями…
«UI> Прости меня», — вдруг появилась в окне чата новая строчка, заставив Харуюки моргнуть.
Он не смог ничего ответить, и Утай вновь постучала пальцами по коленям.
«UI> Я осознаю, что чем дольше я молчу, тем неприятнее тебе сидеть здесь, Арита-сан. Просто у меня голова начинает кружиться, когда я об этом думаю.»
— Н… не заставляй себя. Ничего страшного, ты можешь ничего не говорить, если не хочешь, — рефлекторно прошептал в ответ Харуюки. — Это мне нужно извиняться за молчание. Хоть я и на четыре года старше… но ничего не могу сказать…
«UI> С другой стороны, я на два уровня выше.»
Прочитав эти слова, Харуюки взглянул на Утай, но её выражение лица за всё это время так и не изменилось. Она продолжала мягко и немного печально улыбаться.
Вдруг в памяти Харуюки ожила сцена.
Когда они с Утай были наедине внутри Имперского Замка на неограниченном нейтральном поле, и им как раз удалось проникнуть внутрь дворца, Ардор Мейден сказала:
«Ку-сан, с тех пор, как мы пришли сюда, ты стал казаться таким надёжным и уверенным. Прямо… как мой старший брат.»
На эти слова Харуюки ответил: «О, ого, Мэй, так у тебя брат есть? В каком он классе?»
Но Утай ничего не ответила и лишь печально улыбнулась.
Эта сцена словно спроецировалась на большие глаза Утай, в которые он смотрел. Затем та мягко провела пальцами:
«UI> В тот раз ты действительно был очень похож на него, вплоть до цвета брони. Он, Миррор Маскер, всегда мягко, но уверенно вёл меня за собой… и именно поэтому… я начала бояться. Что освоить Идеальное Зеркало ты сможешь, только вплотную приблизившись к тому, кем он был.»
— Синомия…
«UI> Я ещё раз приношу свои извинения, Арита-сан. На самом деле, я с самого начала знала результат. Что смерти от сильнейших лазерных атак не смогут дать тебе ту силу, которую ты ищешь. Ведь «зеркало» в душе моего брата состояло не из стекла и не из серебра.»
Когда Харуюки прочитал эти слова, в голове у него вновь что-то кольнуло.
Он словно вновь ухватился за хвост мысли, которая появилась в его сознании, когда он сравнивал зеркало, купленное в школе, и то, что одолжила ему Идзеки.
— Да… я уже отчасти понимаю. Если… зеркало становится всё лучше и лучше, то оно постепенно перестаёт быть «вещью»… ведь что-то, что идеально отражает весь свет, становится невидимым. Всё, что ты видишь в нём — другие вещи. Другими словами… э-э…
Красноречие в очередной раз подвело Харуюки, но тех слов, что он сказал, хватило, чтобы Утай изумлённо округлила глаза и улыбнулась немного другой улыбкой.
«UI> Ты меня изумляешь. Неужели ты смог понять всё это в одиночку?»
— Э-э… что ты имеешь в виду под «всем этим»? — Харуюки не нашёл ничего лучше, чем задать этот глупый вопрос.
Утай продолжала улыбаться, а её пальцы неподвижно висели в воздухе…
Наконец она решилась, уверенно кивнула и быстро постучала по коленям:
«UI> Арита-сан, хочешь увидеть своими глазами то зеркало, что жило в душе моего брата?»
Хотя смысл этого предложения сходу уловить было нельзя, Харуюки немедленно кивнул.
— Да… хочу. Мне кажется, что когда я увижу это, смогу понять ещё больше.
«UI> Хорошо. В таком случае, идём.»
— Идём… на неограниченное поле? — спросил Харуюки.
Утай сомневалась ещё мгновение, но затем покачала головой.
«UI> Нет. Идём в мой дом в реальном мире. Возможно, мы задержимся, так что советую отписаться, что вернёшься позже.»
Глава 8
Район Сугинами можно представить в виде ромба, длинный конец которого направлен на юго-восток.
Коэндзи, где находится школа Умесато и живёт Харуюки, находится на восточном конце Сугинами. К западу находится Асагая, где живёт Черноснежка. К юго-западу — Мацуноги, где находится одноимённая школа, в которую ходит Утай. Ещё южнее от неё начинается Омия, где она живёт.
Харуюки шёл рядом с одетой в белое платье Утай по тротуару на юг и вспоминал, что в тот день, когда он впервые встретил её, они тоже пошли из школы вместе.