Из-за небольшого радиуса атаки и долгой подготовки, в обычных условиях эта техника не достигала противника. В тот памятный раз, когда он применил её впервые, всё закончилось тем, что Аш Роллер тут же переехал его своим мотоциклом. После такого унижения Харуюки, можно сказать, не пользовался этой техникой.
Именно поэтому о её существовании не знал практически никто из бёрст линкеров, включая тех, что составляли изученные Цербером «материалы». И даже если эта техника и описывалась в них, никто из бёрст линкеров не знал о ней никаких подробностей. Например, атрибута.
Половину урона Удара Головой составлял физический/ударный атрибут, но ещё половина — энергетический/световой.
Атрибут «Энергия света» — полная противоположность «Энергии пустоты», действие которой хорошо иллюстрировал Тёмный Удар. Энергия Света могла показаться похожей на лазер, но она не создавала тепла, пробивала любую броню и наносила чистый ненаправленный урон.
Другими словами, Физическая Неуязвимость поглотила половину урона, но ещё половина прошла.
И это ещё не всё. Практически все спецприёмы ближнего боя защищают использовавшего её аватара от отдачи. В обычных условиях такой удар головой должен был нанести Харуюки гораздо больше урона, чем его противнику, но сейчас...
— Уа-а!.. — воскликнул Цербер, не ожидавший такого удара, и разжал хватку.
Через мгновение его с силой впечатало в оголившуюся белую землю. Как и вчера, урон от броска он получил в полном объёме. Сам удар головой нанёс ему свыше 30% урона, а падение — ещё 30%.
Как и вчера, его тело наполовину утонуло в земле, но в этот раз Цербер моментально попытался контратаковать. Он вновь вытянул руки, собираясь снова схватить начавшего падать Кроу.
Но Харуюки моментально ухватил его за обе руки и раскрыл освободившиеся крылья.
— О... о-а-а! — кратко крикнул он, отрывая тяжёлого металлического аватара от земли, взлетая и поднимаясь в воздух почти на сотню метров.
И тут сквозь далёкие облака пробился солнечный цвет, и прекрасный бледно-голубой пейзаж Льда и Снега под ними заблестел. Продолжая держать Цербера за руки, Харуюки переключился на парение, и на свету оба аватара заблестели серебром.
Вольфрам Цербер остался неподвижен.
Харуюки уже начал думать, что он опять переключился на другую личность, но когда увидел, как челюсти основной головы с лязгом раскрылась, понял, что ошибся.
Сокрытыми под чёрным стеклом глазами Цербер посмотрел на горизонт и прошептал:
— Я и не знал... что даже на обычных дуэльных полях можно увидеть такие дали...
— Да, так и есть. Этот мир бесконечен, — ответил Харуюки и после небольшой паузы продолжил, — В Ускоренном Мире ещё много вещей, о которых ты не знаешь, Цербер. Да и я многого не знаю... иногда я думаю, что дуэли, победы и поражения — это не более чем один из компонентов этого мира.
— Один из... компонентов, — еле слышно прошептал Цербер, и Харуюки кивнул.
— Да... смотри, видишь вон ту больницу?.. — спросил Харуюки и осторожно повернулся. Перед глазами Цербера появилось крупное здание больницы к северо-востоку от станции Асагая. — Когда-то я сразился там со своим лучшим другом. В конце боя, как сейчас, мы парили на высоте, и он свисал с моих рук... он находился на грани потери очков, а я хотел уронить его на землю.
— ...
— Но... я не сделал этого. Не потому, что он был моим лучшим другом, не потому, что мне стало его жаль, а потому, что я подумал, что не системы Брейн Бёрста вкладывают смысл в дуэли, а мы сами. Да, мы сражаемся за бёрст поинты, поднимаем уровни и становимся сильнее... но это ещё не всё. Мне кажется, что в этих дуэлях мы обретаем и теряем нечто ещё более важное.
— И... что это?..
— Я и сам пока не знаю. Но я уверен, что если буду сражаться... нет, жить в этом мире вместе с моими друзьями, то однажды пойму.
— ...
Цербер вновь затих. Харуюки отвёл взгляд от больницы, посмотрел на него и изумился.
С краёв волчьей маски скатывались блестящие льдинки. И это не ледяная пыль уровня, но замёрзшие слёзы.
— Я тоже... — послышался дрожащий голос, и вместе с ним Цербер ухватился за руки державшего его за запястья Харуюки. — Я тоже... хочу... это узнать. Если в этом мире есть что-то важнее побед и сражений... я хочу... это увидеть.
— И ты сможешь, — прошептал в ответ Харуюки, чувствуя, как к горлу подступает ком.
Он глубоко вдохнул и приготовился сказать ему: «Просто иди со мной».