— Долго вы ещё обниматься собираетесь?! — воскликнула оправившаяся от головокружения Черноснежка, схватила лежащее на стеклянном столе печенье и запустила его точно в лоб Харуюки.
Спустя пять минут.
Харуюки, наконец, пришёл в чувство, вытер пот со лба, вздохнул и сказал:
— Я, конечно, рад был, наконец, оказаться в созданном тобой пространстве, Черноснежка... но это немного перебор. У меня и внутри голова кружилась, но я не думал, что меня после выхода будет так мотать...
— У-угу... я тоже не думала, что нас так сильно накроет. Фуко, ты-то почему в порядке?!
Взгляды Харуюки и Черноснежки тут же упали на хладнокровно пьющую холодный чай Фуко, которая улыбнулась и ответила:
— Меня никогда в жизни ни на чём не укачивало. Я даже могу играть в двумерные гонки, находясь внутри машины.
Под «двумерными» она понимала не игры с полным погружением, а те, что проецировались на виртуальный интерфейс. Другими словами, они не отделяли чувства игрока от реального мира, и поэтому ощущения ускорения, торможения и поворотов реальной машины совершенно не соответствовали действиям, совершаемыми машиной внутри гонки. Харуюки едва не стошнило от того, что он попытался представить себе эту картинку, и он вяло улыбнулся.
— Э-это, конечно, впечатляет... я всегда считал себя устойчивым к морской болезни, но сегодня понял, как ошибался.
— Хе-хе-хе, ничего, Ворон-сан, постепенно привыкнешь. Вечер только начинается.
— Т-ты собираешься продолжить? — спросил он её с перекошенной улыбкой.
Фуко тут же кивнула и перевела взгляд на забившуюся в диван Черноснежку.
— Разумеется. Саттян ведь так старалась, создавая виртуальное пространство, в котором отсутствует гравитация, и которое не должно было запуститься...
Созданное Черноснежкой пространство «ZG01» расшифровывалось как «Zero Gravity 01». В этом виртуальном пространстве совершенно отсутствует гравитация, однако все производители нейролинкеров запрещали своим устройствам запускать программы, которые как-либо влияют на силу тяжести.
Конечно же, эта программа ничем не связывалась с Брейн Бёрстом, и те пятнадцать минут, что они провели в ней, прошли и в реальности. Но даже этого хватило для того, чтобы почти полностью парализовать ощущение равновесия Харуюки и заставить его ощутить сильнейшее головокружение от перегрузки по возвращению в реальный мир. После такого погружения становилось понятно, почему производители устройств запрещали «невесомые» пространства. Причина же, по которой Черноснежка работала над ним, напротив, связана с Брейн Бёрстом напрямую.
Всё началось с того, что по Ускоренному Миру начал ходить новый слух о том, что пятого июля, спустя месяц после «вертикальной гонки по Гермесову Тросу», уровень «Космос» станет доступен и для обычных дуэлей. И, конечно же, сила тяжести на нём работать не будет.
— И если это так, то устойчивость к состоянию невесомости будет играть огромную роль... — прошептал сам себе Харуюки, сжал кулаки и продолжил, — Я буду стараться. За сегодняшний день я смогу одолеть морскую болезнь! Черноснежка, давай следующий раунд!
Несмотря на ту бодрость, с которой он сказал эти слова, Черноснежка ответила не сразу. Она села чуть более расслабленно и молча закрыла глаза. Обычно в таких ситуациях она моментально отвечала что-то вроде «отлично, мне нравится твой дух!», так что Харуюки с сомнением смотрел на неё...
Наконец, через несколько секунд она открыла глаза и посмотрела на потолок. Из приоткрытых губ послышалось:
— Ванна...
— Ч-что?
— Я пойду в ванную.
Черноснежка, до сих пор неуверенно пошатываясь, поднялась. Она пришла домой к Харуюки точно из школы и до сих пор одета в форму. Фуко тоже пришла в школьной форме, хотя она, вроде бы, должна была забежать домой.
Проводив взглядом Черноснежку, которая, покачиваясь, направилась в угол комнаты к спортивной сумке, в которой, судя по всему, принесла сменную одежду, Фуко сокрушённо улыбнулась и тоже поднялась.
— Извини, Ворон-сан, но я пойду вместе с ней. Боюсь, если я не буду следить за Саттян, то она в таком состоянии и утонуть может.
— А, а-а?
Харуюки застыл на месте, но через какое-то время понял, что смысл слов Фуко состоял в том, что она идёт в ванную вместе с Черноснежкой. Конечно, ванную он приготовил, но думал, что до неё дело дойдёт уже после окончания тренировок в невесомости, поэтому эти слова стали для него немного неожиданными.
— А, а-а! Конечно, п-п-пожалуйста!
Впрочем, несмотря на свои слова, Харуюки нашёл в себе силы кое-как подняться с дивана и проводить их.