Понимая, что не должен смотреть, Харуюки крепко зажмурился, а затем ещё и зажал глаза руками, но окно было виртуальным, то есть существовавшим в сознании Харуюки, и на все эти действия никак не реагировало. Вернее, оно стало ещё более заметным, поскольку Харуюки больше не отвлекал вид его квартиры.
В самом центре окна находилась Курасаки Фуко, некоторые участки тела которой закрывала похожая на взбитые сливки пена. Она посмотрела точно в камеру, улыбнулась и сказала:
— Ворон-сан, на всякий случай сообщаю... надеюсь, ты понимаешь, что случится, если ты попытаешься сбежать, пока мы моемся?
«Д-д-д-да, к-к-к-конечно понимаю!»
Но не успел Харуюки ответить...
— Ч-ч-что-о-о-о?! — донёсся со стороны камеры вопль, достойный голоса главного злодея в каком-нибудь классическом комиксе для подростков. — Т-т-т-только не говори, что включила прямую трансляцию для Харуюки, Фуко!
— Ну-ну, не переживай так, Саттян. Я всё внимательно просчитала и прикрыла все свои важные ракурсы.
И действительно, стоявшая в правой части изображения Фуко намылилась и встала так, что удавалось разглядеть лишь её спину и левую руку.
Но перед ней находилась Черноснежка, которой она, судя по всему, мыла волосы. Как и подобало Чёрной Королеве, весь потенциал которой ушёл в силу атаки, она осталась совершенно беззащитной. Другими словами, неприкрытой. Другими словами...
— А, а, а как же мои?! — завопила она и немедленно прикрыла своё тело руками, тем самым ещё сильнее ослабив и без того тонкую пенную броню.
Харуюки, мысленно выкрикивая «Семпай, нет! Мы ещё школьники!», пытался отвести взгляд, но виртуальное окно, естественно, упорно следовало за ним. Из-за паники ему в голову даже не пришли очевидные мысли вроде обрыва связи или сворачивания окна...
— С-сэа-а! — вдруг воскликнула Черноснежка, и правая рука её сверкнула в воздухе, словно клинок Блэк Лотос.
С ладони сорвался комок пены и накрыл потолочную камеру.
Харуюки, мысленно вздохнув, посмотрел в побелевшее окно, и тут до него донёсся голос командира Легиона:
— Харуюки...
— Д-да?.. — с опаской ответил он.
В ответ послышался голос, который можно было принять за нежный:
— Пока мы моемся, приготовь три кабеля прямого соединения и хаб для страховки. Похоже, сегодняшняя тренировка затянется надолго.
Судя по тому, что она просила приготовить страховку, они собирались погружаться не на обычное дуэльное поле, а на неограниченное нейтральное. И в этом случае слова «затянется надолго» могли принять поистине ужасающее значение. Примерно такой же смысл в него вкладывали экипажи космических кораблей, бросая последние взгляды на родную планету.
— А... насколько... затянется?.. — спросил Харуюки, всё ещё отказываясь признавать то, что находится на пороге смерти.
— Пока ты полностью не забудешь всё, что только что видел, — отчеканила Черноснежка.
Глава 2
Когда Черноснежка вышла из ванной с полотенцем, намотанным на голову, она посмотрела сначала на стеклянный стол, где лежал небольшой хаб и три XSB-кабеля, затем на Харуюки, неуверенно протягивавшего ей стакан минеральной воды, и удовлетворённо кивнула.
Она взяла его в руки и быстро осушила, гремя кусочками льда. Харуюки продолжал неподвижно стоять на месте, но всё же не сдержался и окинул взглядом командира Легиона, от которой шёл пар.
На ней была пижама тёплого серого цвета, которую она купила месяц тому назад, во время непредвиденной ночёвки у Харуюки. В тот день она возвращалась из расположенного на нижних этажах здания супермаркета, недовольная тем, что там не оказалось чёрной версии, но, тем не менее, сегодня принесла с собой ту самую пижаму. Рукава у рубашки были коротки, а штаны доходили лишь до колен, и её розовая кожа отчётливо контрастировала с серой тканью.
Видимо, от этих мыслей в сознании Харуюки что-то щёлкнуло, и в голове невольно всплыла сцена из недавней трансляции. Но в этот же самый момент Черноснежка приставила стакан с ледяными кубиками к щеке Харуюки.
— Пья-а?!
Харуюки подпрыгнул на месте, затем увидел на лице Черноснежки её фирменную ледяную улыбку и вновь застыл.
— Если не забудешь то, что должен, то лишь увеличишь время, которое проведёшь на неограниченном поле, Харуюки.
— Э-э, мы что, больше не будем тренироваться в невесомости?..
— Меня от неё тошнит... в смысле, мне не нравится фоновая текстура, поэтому отложим до следующего раза. Или же ты хочешь побыть в невесомости, чтобы как следует кое-что зафиксировать в своей памяти?