Но если мы продолжим сражаться... если продолжим сходиться раз за разом в дуэлях, то, какие бы тёмные планы за ним ни стояли, им не суждено будет сбыться. Ведь все мы, в первую очередь, бёрст линкеры.»
Сказав себе всё это, Харуюки съел последнюю ложку шоколада. Когда горькое послевкусие растаяло, он сказал своим друзьям:
— Как минимум, поскольку атака на Метатрона, главное событие ближайших дней, никуда не делась, завтра после уроков я снова пойду в Накано 2. И по пути я вновь сражусь с Цербером, и неважно, кто кого вызовет. Наверное, в следующий раз я не одержу настолько лёгкую победу... но мне и проиграть не жалко. Ведь в этих победах и поражениях и есть суть дуэлей.
Такуму и Тиюри с улыбками закивали. Лишь Утай с немного обеспокоенным видом постучала по столу:
«UI> Я хорошо понимаю твои чувства, Арита-сан... но ты уверен? С учётом разницы в уровнях, при равных победах и поражениях ты теряешь огромное количество очков.»
— Э.
С этим и не поспоришь. Харуюки тут же напрягся, понимая, что у него из головы вылетело одно из основных правил Брейн Бёрста. Тиюри вновь постучала ему по спине.
— Если соберёшься кормиться очками с Энеми, скажи. Будут силы и время — помогу.
— И я тоже, если секция не затянется.
«UI> Я тоже могу помогать после того, как доделаю домашнюю работу.»
— ...Спасибо вам всем, — только и смог что сказать Харуюки.
Когда Харуюки попрощался с Утай у входа в Энжи, а затем и с Такуму у входа в жилой комплекс, они вместе с Тиюри поехали на лифте родного корпуса.
— Кстати, как у тебя дела с Идеальным Зеркалом? — вдруг спросила его она, и Харуюки забегал глазами по сторонам.
— А, ну-у... как сказать, с одной стороны, я, наверное, в каком-то смысле приблизился к цели, а в каком-то — не совсем...
— Чего? Выражайся яснее. Я понимаю, что тебя беспокоит Цербер, но ведь Зеркало в приоритете, разве нет?
— В каком-то смысле, в приоритете... — пробурчал в ответ Харуюки.
Тиюри тут же оттянула его правую щеку двумя пальцами.
— Ч-что ты делаешь?
— Я терпеть не могу, когда накапливаются недоделанные дела. Меня раздражает, когда у меня в планах более пяти несделанных вещей.
— Ого... у меня там никогда меньше десяти не бывает...
Чтобы убедиться в правильности своих слов, он открыл программу-напоминалку из виртуального интерфейса. Она показала ему двенадцать строк. Первые три занимала сегодняшняя домашняя работа, а четвертую — раздача приглашений на культурный фестиваль, которую Харуюки продолжал откладывать с прошлой недели. Но именно потому, что он сразу же не закрыл это дело с мыслью «да мне всё равно приглашать некого», ему удалось вчера пригласить на фестиваль Кусакабе Рин...
— О чём это ты задумался?.. — сказала Тию и ещё сильнее потянула его за щеку.
Харуюки замотал головой.
— Н-ни о чём!
К счастью, тут лифт доехал до двадцать первого этажа, и двери открылись перед ними.
— Н-ну что, Тию, до завтра...
— Мы не договорили, — надувшись, отозвалась Тиюри и вытащила Харуюки в коридор за щеку.
— Э-эй, моя квартира на двадцать третьем... — немедленно заметил он.
— Да знаю я! Ещё я терпеть не могу, когда разговор обрывают на полпути. Пошли в мою комнату, договорим.
— Э, э-э?! — изумился Харуюки, и вместе с этим дверь лифта за ним закрылась.
Шёл уже седьмой час, и поэтому стоило Харуюки войти в квартиру Тиюри, как до него тут же донеслись поистине чарующие звуки и аромат.
«Этот мягкий, свежий и отдающий кислинкой запах... свинина в кисло-сладком соусе!» — немедленно распознал он готовящееся блюдо.
Открылась дверь с левой стороны коридора, и показалось лицо Момоэ, мамы Тиюри.
— С возвращени... ох, Хару! — воскликнула она, продолжая держать в руке половник.
Стоило Харуюки сказать: «И-извините за беспокойство», и поклониться, как она с довольной улыбкой начала обстреливать его словами:
— Вот здорово, а я-то беспокоилась, что наготовила слишком много ужина. Как ни начну готовить что-то китайское, вроде свинины в соусе или мяса с овощами, так всегда выходит слишком много — видать, посуда китайская слишком большая. Кстати, Хару, я свинину нафаршировала ананасами, ты не против? Ти это не очень нравится, но повар тут я, так что куда она денется...
— ...Я тоже рада тебя видеть. Мам, у тебя кастрюля не выкипит? — тихо вставила Тиюри, и её мама с причитаниями «ой, точно!» вновь скрылась на кухне.
Тиюри вздохнула, достала с полки синие тапочки, оформленные в виде медведей, и поставила их перед Харуюки. Надев свою пару розовых тапочек с кроликами, она сделала шаг вперёд, освобождая место, и сказала: