— Конечно, не забыла.
Нико продолжала улыбаться, но говорила совершенно серьезно. Кассис Мус не нарушал тишину, но отчетливо напрягся. Тистл окинула его быстрым взглядом, а затем продолжила расспрашивать:
— ...Ты ведь не хочешь сказать, что мы со своей стороны отвлечем внимание нападением на Минато 1 или Минато 2? Вообще-то, мы с территорией Белых не граничим и атаковать их не можем. Короче… ты предлагаешь кому-то из наших временно покинуть Легион и вступить в Негабью?
— Мыслишь в правильном направлении. Вот только… «кому-то», «временно» — все это полумеры. Ими Осциллатори не победить.
Тучи «Грома и Молнии» завихрились, словно предвкушая тяжесть слов, которые Нико готовилась обрушить на головы собеседников. Донеслись глухие раскаты.
— Под помощью я понимаю в первую очередь себя и Пард.
— Что?.. — иглы на спине Тистл напряглись до предела.
— Но в таком случае защита Неримы слишком ослабеет, поэтому я устрою одну штуку, которая позволит вам просить помощи у Сугинами.
— Что…
— А именно…
Красная Королева Скарлет Рейн откашлялась и, наконец, сказала:
— Слияние Проминенса и Нега Небьюласа.
«Что-о-о-о-о-о-о-о?!..»
Уровень сотрясся от пронзительного вопля, в воздух взметнулись десятки игл; сквозь каждую из них проскочила ослепительная молния, и раздался оглушительный грохот.
Глава 3
Оказалось, что Графит Эдж применил «Вразумитель», Инкарнацию третьего уровня, и проделал ей дыру в полу второго этажа дворца Имперского Замка вовсе не для одной лишь демонстрации.
Когда черный мечник предложил перейти в другое место, он подошел к дыре и не без гордости заявил:
— Если мы здесь спрыгнем, то сильно срежем путь. Впрочем, с парой караульных Энеми сразиться все же придется.
Он не соврал. Когда аватары спрыгнули и прошли метров двести, дорогу им перегородили два неподвижных караульных Энеми, и пришлось принять бой. Впрочем, Графит Эдж и Скай Рейкер показали во всей красе силу высокоуровневых аватаров, и Харуюки с Трилидом пришлось лишь отвлекать на себя внимание противников.
Когда они прошли через восьмые из Девяти врат и оказались в полутемном зале, прошло уже девяносто пять минут погружения Харуюки и Фуко. До момента, когда должно сработать автоматическое отключение, оставалось двадцать с чем-то минут.
Харуюки шел по залу и думал о том, что им все-таки придется ненадолго вернуться в реальный мир и потратить еще десять очков… когда вдруг перед ним из темноты выплыли два крупных пьедестала. Харуюки тут же прибавил шагу, оббежал пьедесталы кругом и остановился перед ними.
Два обсидиановых постамента, стоящие в двух метрах друг от друга. Спереди в каждый оказались вмурованы ничуть не потерявшие блеска металлические плиты. На каждой виднелся высеченный силуэт Большого Ковша, а также по два иероглифа, которые в Ускоренном Мире почти не использовались. На правой плите значилось «Мицар», на левой — «Алиот».
— Это те самые пьедесталы, на которых покоились пятый и шестой Артефакты, да?.. — восторженно прошептала поравнявшаяся с ним Фуко.
Харуюки кивнул и пояснил:
— Да, учитель. На правом находилась броня «Судьба», а на левом — меч «Бесконечность». Судьбу мы запечатали, а Бесконечность… — он обернулся и глянул на Трилида, стоявшего подле Графа.
Юный самурай смущенно извлек прямой клинок из ножен и осторожно поднял его обеими руками.
— Это — Бесконечность, Рейкер-сан. Я понимаю, что не достоин, но в настоящее время владею им. Хотите подержать?
— Нет, спасибо. Очень красивый меч, Лид. Спасибо, что показал, — с улыбкой ответила Рейкер, а затем вновь перевела взгляд на пьедесталы и продолжила: — Меч и… броня. Мне почему-то казалось, что артефакты внутри Замка будут отсылками к «Трем священным сокровищам», но, похоже, я ошиблась.
— Три священных сокровища… из японских легенд?.. — задумчиво спросил Харуюки и вдруг обернулся на резкий звук — Графит Эдж щелкнул пальцами.
— Блестяще подмечено, Рекка-сенсей. Мы с Лидом в свое время тоже гадали, уж не соответствуют ли пятый, шестой и седьмой артефакты Ускоренного Мира регалиям императорской семьи Японии… а именно: мечу Кусанаги, зеркалу Яты и подвеске Ясакани.
— Вот как? Но если Бесконечность и соответствует мечу Кусанаги, то как тогда быть с Судьбой, ведь это же броня? Разве ее можно уподобить зеркалу? — вполне справедливо возразила Фуко.