— Эвенор тоже говорит стихами… Но… Это… Это!!! За это не жаль всех сокровищ Атлантиды!
— Всех сокровищ?
— Всех!
— А тебя не смущают Аид, Зевс?
— А чего они ради меня смутят? Это мои дедушки.
— Оба?
— Ага.
— Фига се, во дают разрабы, вообще мозги прокурили…
— Эльфик… Эээ… Ты сейчас, о чем?
— Да так, о своем. Об эльфийском.
Атлант спрыгнул с тараксиппа, привычно дал ему в ухо, и зашагал к открытому дверному проему, дворца местного пахана. Этнарх, повелитель расы, этноса, насколько помнил демон. Видно, крутой дядька, все эти здоровяки ему подчиняются. Хоть и слепец.
— Этнарх очень прозорлив, — будто подслушав его мысли сказал великан. — Говори ему только правду, и не вздумай издеваться. Неужто ты поверил, будто я повелся на счет миллиона? Или не знаю «Иллиады»?
Во те на… А Риммон уже присматривался, выискивая взглядом обещанные сокровища. Облом-с. Да как технично. И главное, не вовремя. Черт, сбил с нужного настроения, сволочь.
По середине огромного мраморного зала, украшенного мраморными статуями, на мраморном троне, в позе мыслителя, сидел… а вот и не мраморный, а вполне себе мясной атлант. Хоть и неимоверно старый, седой как лунь, и непроницаемой повязкой на глазах.
— Великий Эвенор! К тебе твой верный полемарх Апалко!
— А-а-а-а… входи достойной Битвы муж могучий
Твоими твероступными шагами, я слышу,
Движет злое нетерпенье, желание скорее
Донести благую весть, иль злое предсказанье?
Риммон мигнул. Это что? Он в натуре так разговаривает? Или тоже над Палкосуевым прикалывается, но по-своему?
— Этнарх… Э… Слова твои, достойны занесенья… в… ну. Эээ… Скрижали мудрости, достойны занесенья. Да. В скрижали. И свет, и радость озаряют души… И мысли. И… И скрижали.
— Да кончай тужится, потом секретарям надиктую, и сам за тебя достойный ответ придумаю. Скрижали-срежетали. Тьфу. Противно слушать. Ну, чего приперся?
Фух, пронесло. А то мало ли… Вдруг дедок, из тех маразматиков, что только стихи понимают был бы. Попадались несколько таких. Намучался, жуть.
— Этнарх, вернулся Адамчик.
— Он что, совсем совесть потерял? Несчастный…, впрочем, оно и к лучшему, меня тяготит невыполненное обязательство. И где он сейчас?
— Здесь, Этнарх.
— Ты его притащил сюда??? СТРАЖА! СТРАЖА!!! НЕМЕДЛЕННО ПЕРСЧИТАТЬ ВСЕ! ВСЕ ПРИБИТЬ ГВОЗДЯМИ!!! И ПОСТАВИТЬ ОКОЛО ВСЕГО ПО СОЛДАТУ! И ОКОЛО ТЕХ СОЛДАТ, ЕЩЕ ПО ДВОЕ, ЧТОБ С ПЕРВЫХ КАЗЕННУЮ АМУНИЦИЮ НЕ УПЕРЛИ!
Ппц, что он так разорался? Аж уши заложило.
Как ни странно, приказ был выполнен буквально. В зал, вбежала толпа и рассредоточилась вокруг гигантских, даже по меркам атлантов, статуй. Не ясно было, как Адамчик сможет их украсть, будь он хоть трижды великий вор, да и нафига ему нужны мраморные статуи в триста метров высотой. Но видимо, дисциплина тут была на высоте. На высоте семидесяти метров, не меньше.
— Этнарх, Жучара перевоспитался. По крайней мере, он мне в этом поклялся.
— Верить словам вора? Я поражен твоей наивностью, наиглупейший муж тупой, как пробка от амфоры с вином! Это — Адамчик!
— Он поклялся головой своего брата, что сегодня ничего ни у кого не украдет. Разве что снимет с трупа после честного… Ну, честного для вора, поединка. Ну не поединка… Но с трупа.
— А, ну с трупа еще ладно. С трупа можно, это по-нашему, по… Какого еще брата? Их что, двое?
— Да, Этнарх. Вот, на левой руке у меня Адамчик, обретший новое тело, а на правой — его брат Сам.
Повисла тишина. Старый, слепой Атлант молчал. Риммон тоже. А что говорить?
— Я жду.
Золотой Змей откашлялся.
— СаламМир — козел.
Эвенор расхохотался.
— Да, это ты… — он отсмеялся и продолжил. — Конечно, ты. Ну, здоров будь во веки вечные Жучара-Лжец, Жучара-Вор.
— И тебе, великий Эвенор, здоровья, новых глаз и всех зубов.
— Каким ты был, таким ты и остался. Но где же брат твой?
— Не сторож брату своему, и уж тем более не рот. Он скажет сам.
— Да, сам скажу. Ведь я же Сам, стало быть я сам могу сказать. Он брат мне, я ему, мы кровью связаны вовек, и души слиты будто в бронзе, медь и олово, в одном… ЧЕРТ! Я от вас уже заразился! Можно без стихов? Давайте к делу!
— Да, вы похожи. Не важно, кто как выглядит, ваши души сто крат переплелись. Ну, Жучара… Ты пришел за своим добром? Забрать желаешь, в этот миг?
— Да, Этнарх. Уже пора.
— Да будет так. — Старик громко хлопнул в ладоши от чего Риммон и Тварюшка подскочили метра на полтора. — Эй, кто-нибудь! Несите Ключ от сундука, шкатулки, ящичка, футляра! И поскорее разгильдяи, мне время уж творить, подать сюда пяток секретарей!
Прибежал гигантский сорокаметровый мальчик, и почтительно поклонившись, подал слепцу Ключ. Один. Зато какой! Любой Буратино бы обзавидовался.
Ключ, размером с три Риммона, явно золотой. Такая тончайшая резьба, ни Атланту с его лапищами, ни Человеку с его отсутствием понимания истинной красоты, ни в жизнь не удастся.
Эвенор, с кряхтением поднялся с трона и вполне целенаправленно, уверенно, ни на что, не натыкаясь, зашагал к выходу.
— Я буду скоро, вам тут ждать велю событий,
Достойных воспеванья… в скрижалях… А, тьфу, чтоб ты провалился, со своими скрижалями! Ждите!
— Слышь, Палкосуев, а он что, шизик?
— Апалко-Суеф.
— Ага, я так и сказал. У него шиза, да? То, как нормальный себя ведет, то клинит его.
— Великий Этнарх очень стар. Он родоначальник всех Атлантов, мы все его дети, внуки, правнуки… Чтим его. Так что будь вежлив, прошу тебя.
— А все же?
— Ну… Когда Эвенор, в битве за…
— Опять эти сплетни??? НЕ БЫЛО НИКАКОЙ БИТВЫ! Было предательство, измена!
— О, Этнарх, прости, я не видел, как ты вошел.
— Не видел? А глаза, глаза тебе зачем даны, безмозглый ты баран!
Величье мира постигать, и замечать, и примечать, и видеть!
А более всего, смотреть на старшего обязаны они, величье мудрости
Чтоб запечатлеть в скрижалях… ДА ЕПЕРНЫЙ ТЕАТР!!!
Старик, чем-то сильно огорчился и рухнул в свое неудобное, каменно-холодное кресло.
— Вот. Забирай. — И он протянул слегка дрожащую руку. Посередине ладони стоял огромный, ну для Риммона огромный, а для атланта крохотный, фиолетовый чемодан на колесиках, облепленный со всех сторон стикирами и самоклейками, с непонятными, толи логотипами, толи рунами, толи еще чем-то.
Золотой Змей осмотрел чемодан со всех сторон, понюхал, лизнул, и кивнул обеими головами.
— Да, это он. Брат, возьми его пожалуйста.
Риммон не стал припираться и взялся за выдвижную ручку. Чемодан, тут же уменьшился до приемлемых, пригодных к транспортировке размеров.
Тварюшка перепрыгнул на руку Эвенору и пополз к плечу. Долез до уха, и что-то горячо зашептал. Этнарх молча кивал. Потом хмыкнул, и сказал лишь одно слово: «Хорошо».
Золотой Змей полез обратно, но неловко оступился, на пока еще слабых лапках, и кувырком скатился куда-то в складки одежд старца-великана.
— Ночевала змейка золотая, на груди атланта-великана… — в полголоса продекламировал Риммон и улыбнулся. Ручка чемодана приятно лежала в ладони. Дело было почти сделано.
Тварюшка выпутался, выбрался из складок и извиняясь засеменил в сторону протянутой полемархом ладони.
— Апалко, прими у Адамчика тринадцать драгоценных песчинок, и спрячь понадежней. Это волшебные песчинки, за каждую отвечаешь головой. Не повтори судьбы Меркулоха.
— Слушаюсь, Этнарх.
— Все, мне действительно пора. Да и вам, я думаю тоже. До встречи, о странные братья, скованные цепью времен,
Ваши пути много раз на земли Атлантов ведут
Вы же, ступая, держитесь друг друга, будьте родными по духу,
Я же о вас пропою и память оставлю в скр… ААААААИИИ!!!
— Все, братишка, поехали, деда снова понесло.
— Да. Держись за крыло. Повыше, там шипов меньше. Готов?
— Да.
Темнота. Портал.
… Пришла в голову гениальная мысль.
Не нужно никуда идти, никого искать. Нужно ждать игроков на респе, рано или поздно — появятся.
Этим, Беери и занялась. Ожиданием.
И действительно, не прошло и часа, одна из могил окуталась серебристым светом, из которого соткалось тело орка, Тело было в черно-зеленых доспехах. Черно зеленом фашистском штальхельме. Черно зеленых латных рукавицах и сапогах. Но, без черно зеленых штанов.