— А, суки!!! ПОНОЖИ!
Иззабибель, в облике вороны, сидела на надгробной плите и рассматривала потенциального связного.
— Суки, суки, суки!
Мда, словарный запас невелик. Но и выбора то, особого нет. День, видно, не базарный. Сидит уже почти час, а только первый неудачник отреспился. Она перекинулась в женское тело… Роскошную фигуру, молочно-белого цвета, прикрывали лишь длинные, седые копны волос.
Бебегтр Бутпрык Биовульф. О, ипать, надо же было такое придумать?
— Привет.
— Прив… О, ё-ё-ё…
— Что?
— Тебя, нах, совсем раздели, нах!
— А, это… Можно и, так сказать.
— А с меня, только… Ой.
Орк стыдливо дернулся, и принял позу футболиста в стенке.
— Штаны сняли, нах. Адамантитовые, чтоб их сук, сетовые, почти новые…
— Бывает.
— Тебя, что пэка с респа не выпускают?
— Нет, у меня другая проблема.
— Хуже пэка?
— Да.
— И какая, нах?
— Ну… как тебе сказать… Хочешь, много-много денег, семисотый уровень, и вообще все?
— Чего?
— Хочешь стать крутым?
— Как ты что ль? Да ну нах!
— Ну, как я у тебя вряд ли выйдет… Но… как тут говорят… супермеганагибатором?
— А ты, кто вообще? Полог тебе нах?
— Полог… Да уже, наверное, и не нах. По привычке. А звать меня… Хм… Зови меня Бадб.
— Это вроде раса такая, жутко дорогая?
— Точно. Нах.
— Эмм…
— Что?
— Мне… Ну знаешь. Неловко, нах. Стыдно. Без штанов, нах. Ты — девушка. Голая.
— И что? Хочешь меня?
— Ну… Да.
— Ну, спрячься вон, за камушек. Прими меры. А потом поговорим. НАХ.
— Я это… я… сейчас.
Орк, вопреки ожиданиям, не побег за камушек, а покопавшись в мешке, вытащил какую-то красно-зеленую, клетчатую тряпку. Одел ее, и стал очень похож на этнического шотландца, вступившего в гестапо.
— Килт, нах, — зачем-то пояснил он местонахождение тряпки. — Знаешь…
Он обернулся, но Иззабибель в этот момент умерла. В нее врезалась одуревшая от утреннего света ночная бабочка.
— Эй, ты где, нах?
— А… Ипать твои крылышки… Тут…
— Какие крылышки???
— Это я не тебе. Короче, работа нужна? Легкая, оплачивается шикарно, социальных гарантий правда нет, зато могу пообещать отдаться. Потом.
— Ээээ…
— Не тупи, если согласишься, сразу… Ты какой там… Сто третий? Вот, триста третьим станешь. За полчаса работы.
— Ой, Бадб, да не грузи, нах.
— Не гружу. Проверь.
— Ну… а когда… Это. Ну. Отдашься? И как?
— То есть, тебя больше интересую я, чем плюс двести уровней?
— Ну, ты — вот, тут, нах. А плюс двести левеллов, это не реально. Короче, хочу депозит.
— Чего хочешь?
— Ну… что-то заранее. Прямо сейчас.
— А! Аванс!
— Аванс, депозит… какая, нах, разница? Ну, пусть так. Хочу аванс, нах.
— Аванс, нах… — Иззабибель подпустила в голос томности. — Какой ты… Романтичный. Целеустремленный…
Тьфу, жалко, что ли? Да она таких авансов, за время своей работы на Асмодея, понараздавала и не сосчитать сколько. И хоть бы кто, авансовый отчет предоставил, ипать их…
Так или иначе, аванс был оформлен буквально секунд за сорок.
Сказалась и квалификация кассира, и нетерпение, подотчетного, так сказать лица. Вернее, подотчетной, зубастой, курносой, зеленокожей, морды.
Иззабибель, тоже спешила, мало ли, рухнет левл, и убьет ее струей. Но пронесло.
— Ты такой… Такой мужчина… а знаешь, ты ведь у меня первый…
Она скромно потупила глазки. Седая челка озорно упала на лоб.
— А ты у меня… Бадб, а ты в реале, на Земле где живешь? Я, кстати, Боря. Боря Бутпрыкин.
— Я тебе, потом скажу. Давай сначала здесь немного пообщаемся.
— Ну хоть зовут тебя как, нах? Не Бадб же, в натуре?
— Зовут… — Иззабибель ненадолго задумалась. — Изольда.
— Ух ты. Изольда… Изо льда… Поэтому белая?
— А ты еще и умный. Я давно, всю жизнь, такого искала.
Она прижалась к холодному доспеху и вонючему килту всем телом, нежно провела пальчиком по могучему плечу орка, но вдруг, резко отпрыгнула.
— Не подходи!
— Что? — Боря в недоумении шагнул к ней. — Что не так, нах?
— Все так, все так…
Проклятый левел медленно пополз вверх, потом резко прыгнул до миллиона, и упал в минус сто миллиардов.
По большому счету, нет разницы, что минус первый, что минус сто миллиардный. Все равно, любой севший комар, или упавший с дерева листик — одинаковый каюк.
А вот миллионный левл, это да… Сила. Сотрет Борю, в порошок, одним дыханием, как он верно говорит, нах. И пропадут труды последних десяти минут. И потом, мало-ли когда тут следующий постпубертат отреспится?
— Извини, Борь… Мне нужно отдышаться… Уж больно ты хорош. Боюсь, снова не устою. А у меня и правда дело. Очень важное. Жизнь и смерть, зависит, можно сказать.
— Изочка, чем я тебе помочь могу? Тока скажи! Все сделаю, нах!
Готов. Все, теперь можно веревки вить. Только не забывать подкармливать иногда. Да, атрофировались какие-то суккубские навыки, но ручки то помнят…
— Боречка, Боря… — она закрыла лицо руками и захлюпала. — Только не подходи…Я сама… Чуть позже.
— Что случилось-то, нах? И вообще. Го в город. Че мы сидим на могилах?
— Нет! Нельзя! Пока нельзя… Боря, мне твоя помощь нужна… а про левел, я не вралааааа…
— Чо, правда, нах?
— Опой клянусь!
— Ээээ…
— Ну, тебе она и так достанется, но потом. А сейчас… Боря, ты смелый?
— Я — орк!
— Ты не боишься зайцев?
— Кого, нах???
— Зайцев. Ну, мало ли. Вдруг, фобия какая?
— Чего, нах???
— Значит, договоримся. Борь, тут такое дело… — у нее было достаточно времени, чтобы заранее придумать несколько легенд, и сейчас, Беерри излагала простейшую. — У меня очень редкая раса. И редкий, очень, редкий квест. Я, по его итогам, получу максимально возможный левл. И еще один перс, которого я выберу. Хочу, чтобы это был именно ты…
— Семисотый? — глаза орка округлились.
— Да. Причем, ты получишь его сразу. Вот, прямо сегодня. А потом, еще кучу этих… плюшек.
— А чего делать-то?
— Ничего особенного, — она повела изящными плечами и седые волосы соскользнули с роскошной груди. — Только то, что я скажу. В основном — переводить.
— То есть? Блоки языковые установить, нах?
— Нет, не надо на него ничего устанавливать, он и так огромный… Есть существо. По условиям квеста, я не могу с ним напрямки общаться. Для этого и нужен ты. Ну может, когда подвинуть что, или грохнуть кого.
— И все?
— Все.
— А это… Тебе сколько лет в реале? Ну, я не то чтобы… Ну понимаешь… а вдруг…
Вот козел. Тут ее судьба решается, а он переживает что пенсионерку трахнул.
— Шестнадцать.
Иззабибель попыталась покраснеть, но не смогла и просто смущенно закусила губу.
— Я маленькая для тебя, да? Тебе со мной не интересно? Ты ведь, наверное, зрелый мужчина, у тебя таких как я…
— Да ну, нах! Самое оно! Мне семнадцать! И знаешь… Ну, у меня, конечно были женщины до тебя. Много. Но ты! Ты лучшая!
— Правда? Ох, Боренька, я так рада, так рада…
Уровень, крутился где-то около нуля, и она, быстро подскочив, чмокнула идиота в зеленую небритую щеку. Пустила умильную слезу.
— Борь, я тебя очень прошу… Помоги мне…
— Само собой, нах! Куда идти? Вот, только штаны…
— Идти не надо, о штанах не переживай, скоро ты из них все равно выростишь. Значит слушай. Я скажу волшебные слова. Ты их повторишь, появится заяц. Он меня не слышит и не видит, нужно, что бы ты работал ретранслятором. Справишься?
— Кем работал, нах?
— Повтори слово «ретранслятор».
— Ритрослятор.
— Сойдет, справишься. Главное — ничего не бойся, и нечему не удивляйся. Готов?
— А ты это… Это надолго? А то может повторим, нах?
— Ух, какой пылкий! Конечно повторим милый! Вот, дело сделаем, и сразу повторим! А то и попятерим!
— Ну, дык, не тяни кота, нах! Че говорить, то???