— Тогда и я просто Шуршик. Во! Шурик! Сашок! Санек! Ой! Так я… Александр Романович!
— Ты уж определись, Александр Романович, а то имен с десяток, а ты… мы один. А почему, Романович?
— Эээ… Ну, мой брат. Он рассказывал, что, когда жил на Земле все время документы новые делал. И фамилию постоянно менял. А вот имя — никогда. Всегда был Романом.
— Понятно, по созвучию значит. Риммон-Роман.
— Ты… это… Иза… Прости меня, а?
— За что?
— За то, что я тебя съел.
— И ты меня. За то, что мной отравился.
— Мир?
— Мир…
— Плохо одно. Мы, когда переродились, как бы заново родились. Имя вон новое, непонятное… Но красивое, мне нравится. И нас из нации выбросило… Мы же теперь не только я, а мы. И секреты работать перестали. Они же к Золотому Змею привязаны… а мы — Белого Золота.
— Какие секреты?
— Ну… Пока секрет. Скоро сама все поймешь. Интересно, а почему наше общее имя — Электрум?
— Сплав чистого золота и чистого серебра. Без примесей. Очень, очень дорогущая штука. Как сейчас помню, ГОСТ 30649-99. А вот то, что мы так блестим — это, скорее всего, гальванизация.
— А ты откуда все это знаешь?
— В Аду к драгметаллам отношение особое, трепетное. Люди же за них гибнут.
— А-а… Ясно. Ну ладно, нужно идти брата искать. А то ведь переживает, наверное. Думает, что я совсем умер. Знаешь, он ведь меня породил.
— А почему тогда брат, а не отец?
— Ну… Скорее, тогда мать. Но я, потом тоже его породил.
— Сложно как у вас все устроено.
— Ага… Пошли, по пути расскажу. Только… Только, нужно слезы пособирать.
— Слезы пособирать???
— Ага. Вон валяются, блестят. Мы же плакали. Они очень-очень ценные. Скорее всего. Ну, по крайней мере красивые, можно за брюлики выдать и втюхать лоху, если что.
Они попытались встать и пойти, но каждый пытался отдельно, поэтому ничего не получилось.
— Ой… Слушай, давай я идти буду, а? Мне привычней. А ты пока в теле освойся.
— Хорошо. Интересно, а можно меня как-нибудь из змеиного тела выковырнуть? Я снова хочу женщиной стать, а не змеюкой. Пусть и гальванизованной.
— Я не змеюка. Я Змей. Ноги видишь? Крылья видишь?
— Ноги, крылья… Главное — хвост.
— А, что хвост? Хвост, как хвост, очень даже змейский. Эй, ты зачем нас остановила…
— Ипать… а я вот подумала тут… а как вы… мы… змеи. Размножаемся?
— Не знаю. Я еще не разу не размножался.
— Давай посмотрим?
— На что посмотрим? На размножение змей?
— Тьфу, да что я порнухи не смотрела? На орган размножения твой посмотрим, до жути интересно!
— Давай, я его и сам еще никогда не видел.
Посмотрели.
— Ипать. Их ДВА!
— Два. Наверное, один твой.
— Нет, вряд ли, у меня точно не было, я бы знала.
— Хм… Но два же, это лучше, чем один?
— Кто бы спорил. Ровно в два раза.
Пошли дальше.
— Слушай, а зачем тебе в Ад? Я так понял там плохо.
— Еще хуже будет, когда поймают. Знаешь, что с беглыми демонами делают? Брр…
— Ну ты же не сбежала. Тебя, можно сказать, украли.
— А кого ипет?
— А если вернешься — простят?
— Навряд ли.
— Ну, и зачем тогда?
— Хм… а вдруг?
— Насколько я понял то, что мне брат говорил, сюда так просто из Ада не попасть. И отсюда выдачи нету.
— Пока что, да. Но…
— Но ведь мы и живем пока-что. То есть сейчас. А то, что там будет, когда-то потом, пусть заботит того, кто будет жить потом.
— Так я и буду.
— Нет. Не ты. Будет жить та, кем ты станешь. Ну, вот к примеру… Беери — это суккуб Иззабибель? Нет? А суккуб, это Змей галь-ва-низо-ван-ный?
Тварюшке очень нравилось это слово, он вставлял его при каждом удобном случае. И вообще, ему очень нравилось быть галь-ва-низо-ван-ным. Гораздо более стильно и круче быть галь-ва-низо-ван-ным, чем просто, тупо золотым. Галь-во-низо-ван-ная чешуя супермегаклассно блестит в лунном свете! Куда там не-галь-ва-низо-ван-ной!!! И именно, гальванизованным, а не гальванизированным. Гальванизированный, это такой… мм… военизированный… пованивающий. Ага, гальюном.
— Ну, нет конечно…
— Вот.
— Что, вот?
— Вот и я об этом. Значит я прав. Чего париться о том, что может быть, когда-нибудь, произойдет вообще не понятно с кем. А может и вообще ни с кем не произойдет. Лучше думай о себе.
— Так я о себе и думаю.
— Так, еще раз. Ты — это… тихо… тсс…
— Что?
— Тсс… еда…
— Где?
— Да не крутись, всю еду распугаешь… Щас я нападу, помогай давай…