— Пойдем к нам, — предложил я Юре.
— Пойдем. — согласился он.
Мы сидели, пили чай.
— Ты чего, так никогда женат и не был больше? — спросил я его.
— Почему? — улыбнулся Юра. — Мне эту старуху записали, когда я еще только школу кончил. Родня навалилась, говорят, нельзя старый закон нарушать. Как ты бросишь свою жену?.. Ну я и согласился. Ладно, пускай ее за мной запишут… Ну а у меня сын есть в другом месте. Не слыхал?
Я, конечно, слыхал об этом.
— Эта старуха ко мне без детей перешла. Вроде бы на иждивение… Я, конечно, дурака свалял. Очень старшего брага любил и хотел показать, что не брошу его вдову… Ерунда, конечно…
— Юра, а старшие братья как обращались с женами младших?
— Никак… Старшие на них и смотреть не могли.
— И после их смерти?
— Неважно, при жизни ли или же после смерти — не могли старшие даже думать о младших.
Мне стало ясно — человеческое немногочисленное общество заботилось о восполнении слабого и небольшого коллектива.
Мужчины всегда чаще гибнут. Получается — чем дольше живет мужчина, тем меньше у него остается брачных партнеров. Под старость — совсем мало. Наоборот, чем старше женщина, тем она обеспеченней брачными партнерами. Если у нее умирает один муж, то ту г же появляется другой. Женщина и материально остается обеспеченной, и может продолжить род. А для рода было очень важно, чтобы он продолжался.
Для покойницы шили одежду ночью. Шкуры были выделаны заранее, выкроены. Женщины делали стежки редкие, слабые. Они сметывали одежду, что называется, на живую нитку.
— Почему так? — спросил я у Юры.
— Так ее же провожают к верхним людям. Там же все наоборот.
— Верно, верно. Как я и сам не догадался? У верхних людей все наоборот.
— Если кухлянку сшить слабо и без узлов, — поясняет Володя Кёргувье, — то она, как старики верят, будет носиться в верхнем мире долго, будет прочной.
Разбудили меня потом часу в шестом. Проводы.
Одежда была готова, и старуху обряжали. Я пришел к тому времени, когда одевали кухлянку, капюшоном на лицо. Женщины, которые возились со старухой, держали во рту пучки травы — заткнули себе рот на всякий случай. Руки их также были перевязаны выше локтей травяными веревками.
Все, что с покойником связано, у всех, пожалуй, соблюдается более или менее строго. Как бы человек ни был цивилизован, а все кажется, что с покойными и самим покойнее обращаться по старинке.
Когда старуха была одета, то на нее положили камешек и палочки, связанные крестиком.
— Зачем? — спросил я Володю Кергувье.
— Сам не знаю, — ответил он. — Только так всегда делают.
— Ну, пошли, — сказала одна из женщин, поднимаясь с корточек.
— Пошли! — отозвалось несколько голосов.
Люди один за другим, поочередно перешагнули через старухины ноги, ударив по ним пяткой, и «хоркали» по-оленьему.
Хитрые люди! Вдруг старухе захочется позвать с собой кого-либо из присутствующих! Надо ей показать, что здесь нет людей. Мы не люди. Мы — олени.
Вышли на улицу.
Погребальные нарты готовы. Обычные изящные женские нарты. Очень похожи на те, что используют для гонок.
Старуху положили ногами вперед — совсем по-христиански. Над ее головой повесили ее нож в ножнах, кружку, мешочек с жиром, кусочками меха, тряпочками, принадлежностями для шитья… Что еще надо женщине, прожившей почти весь век в непрерывном кочевье?
Володя впрягся в лямку, другие взялись за вертикальную дугу, и мы все тронулись на восток. Только на восток можно везти покойника к погребальному костру.
Идти предстояло два километра.
Вдруг к процессии кинулась, было, собака. Тотчас в нее полетела палка, и собака убралась визжа.
— Чего так строго? — спросил я у Володи.
— Старое поверье, — пояснил он. — У нас всегда всех собак привязывают, как только появится покойник. Старики так говорят: «Когда-то умер один человек. Покойник лежал, уже собранный в дорогу. В это время отвязанные собаки сцепились и стали драться. Никто не мог их разнять. Они налетели на покойника, и он встал.
Все люди в страхе разбежались. Остался только один парень у очага, который не успел завязать ремни на обуви и поэтому никак не мог убежать. Он был очень хороший бегун.
Покойник подошел и говорит: «Давай с тобой померяемся силами, давай посостязаемся в беге». — «Давай», — говорит парень.
Побежал он что было сил. Чувствует — покойник все время сзади неотступно держится. Все время парень боится, что покойник схватит его.
Уже была поздняя осень, и парень увидел медвежью берлогу. Прямо в нее вбежал парень. Там была медведица. Медведица спросила его: «Чего ты испугался?» Парень объяснил: «Покойник за мной гонится». — «Ничего не бойся, — говорит она. — Я тебя от него спасу».