Люди опять послушались его.
Выттегин первым пошел. Чем дальше от берега отходил, тем крепче перед ним лед становился. Ледяная дорога до другого берега протянулась, а там, где все прошли, снова вода появлялась, лед таял.
Идут, идут. Одна женщина подумала, что все прошли. Вперед смотрела — все вроде на земле уже были, оглянулась. Одна нарта еще на льду оставалась. Как женщина посмотрела, та нарта сопкой стала. И теперь она в Анадырском лимане есть, там теперь маяк стоит.
На северном берегу новое стойбище устроили и там летовать решили.
На другую сторону посмотрели, а там дым. Это таньгит (чужие люди) пришли и всех, кто там остался, уничтожили.
Таньгит с той стороны смотрят на стойбище Выттегина и говорят: «Ну посмотрите, как он забрался туда?»
С тех пор Выттегина стали звать Кыыты — «Ну Посмотри».
— Это наш предок был. Если спросить «минкекинэйгыт» (откуда ты, чья родня?), то мы говорим в ответ «кыгытэкинэйгым» (из «Посмотри я», значит, я потомок Кыыты). В нашей тундре больше половины людей от Кыыты. Я от него уже в десятом поколении, — закончил Рольтынто.
Для нас это историческое сказание о Кыыты было самым лучшим подарком, потому что в нем много важных сведений. Если Рольтынто — его потомок в десятом поколении, следовательно, события, о которых идет речь, происходили на рубеже XVII–XVIII веков. Хронологическая дистанция между двумя поколениями обычно составляет двадцать пять — тридцать лет. Соответственно десять поколений — это около трехсот лет. В сказании о Кыыты говорится о том, что в конце XVII века у чукчей уже были стада домашних оленей, которые служили не только как средство передвижения, но и как источник существования. Об этом говорит то, что люди со стойбища Кыыты ловили ездовых оленей среди остального стада, а также и то, что на летовку это стойбище вышло к морскому побережью, а это характерно для хозяйств оленеводческого направления.
Оленеводство развивалось на Северной Камчатке, у коряков, и севернее реки Анадырь, у чукчей. Между этими ареалами пролегала широкая территория, заселенная охотниками-юкагирами. В поисках пастбищ оленеводы двигались на эту территорию с севера и юга. Их приход не всегда носил мирный характер. В сказании о Кыыты нашло отражение реальное историческое событие. Это было первое военное столкновение оленеводов за пастбища, расположенные на водоразделе рек Великая и Хатырка.
И еще важная деталь. В этой легенде есть точное указание места, где происходили события, о которых идет речь.
Подобные фольклорные сюжеты, рассказывающие о реальных событиях, людях и географии, для истории этих народов особенно ценны, потому что здесь в отличие от Западной и Центральной Сибири вплоть до XX в. не было проведено ни одной переписи населения. Сведения о расселении чукчей, коряков, юкагиров, эвенов и ительменов в XVII–XIX веках можно почерпнуть только фрагментарно из архивных документов, главным образом из различных записок путешественников и служилых людей. Это интересные материалы, но, к сожалению, по ним невозможно составить более или менее точную картину развития исторических событий в этих местах; и исторические сказания, в которых народная память зафиксировала наиболее важные моменты, становятся ключом к пониманию всего остального.
Стемнело… Наступала холодная сентябрьская ночь. Вдали над тундрой и над Пекульнейским озером поднимался туман. Над ним на фоне звездного неба прорисовывались зубцы горных хребтов. Со стороны моря поднялась огромная красная луна. Никогда не видел я луны таких размеров. Елена Ивановна вышла из яранги:
— Завтра Рольтынто еще рассказывать будет. Он очень доволен, что Вы приехали.
— Замечательную легенду он рассказал, — ответил я, — красивая и, судя по всему, исторически точная.
— Знаешь, наши старики говорят, что на луну долго смотреть нельзя, она тогда к себе заберет. Иди ложись, тебе уже приготовили постель.
Утро прошло в хозяйственных заботах. Рольтынто проверил сети, поправил вешала для их сушки, осмотрел все свое хозяйство, потом все пили чай, и только после этого он продолжил вчерашний разговор.
— У Кыыты, — начал Рольтынто, — было два сына. У каждого из сыновей было по четыре сына. Сейчас люди остались от четырех из них. От Кунлелю и Пикытыма — это дети старшего сына Кыыты. И от Эвыскыва и Енкы — это от младшего. Сам я и Лена — мы от Эвыскыва идем. Муж Лены, Семен Рынватау, — от Кунлелю.
Кунлелю был самый старшин из братьев. Кочевали они тогда в низовьях реки Великой на южном берегу Анадырского лимана. Там были их земли, все остальное считалось таньгитское. Однако некоторые чукчи кочевали вместе с таньгит. После первой войны, когда Кыыты был, все помирились. Места всем хватало. Хорошо жили.