— Быстро проход открывайте, быстро туда нарты пихайте, к которым рога привязаны.
Парни открыли проход и стали туда нарты выпихивать.
Понеслись нарты со склона и в самую гущу ударили коряков. Среди них целые проходы получились. Всех воинов остро отточенные рога прокололи. Их панцири предохранить не могли. Острые были рога у осенних больших быков, которых забили на празднике молодого оленя.
Выбежали тогда молодые ребята наружу и стали копьями бить тех, кого эти сани сбили, но не закололи до конца. Всех их побили.
Тогда старик говорит:
— Быстро собирайтесь теперь. Надо на их стойбище идти и оленей их забрать. Там никого из сильных мужиков не осталось. Все их олени нашими будут.
Парни говорят:
— Надо его слушаться. Если бы его не послушали, то все уже мертвые бы были.
Когда на стойбище коряков пришли, там только одни женщины оставались. Чукчи говорят:
— К своей родне идите. Мы вас трогать не будем. Пусть, однако, к нам ваши мужчины не приходят. Мы всех ваших убили и еще их убьем, если они к нам придут.
Сами оленей погнали к себе, к своему стойбищу.
Как пригнали, то их мужчины вернулись. Увидели, что много оленей стало. Говорят:
— Теперь делить надо. Совсем огромное стадо у нас стало.
Стали делить, главный мужчина-оленевод говорит ребятам:
— Стариков всегда надо слушать, не спорить с ними. Они лучше всех все знают.
Таков вариант исхода одной из чукотско-корякских битв в изложении Ивана Ивановича. Конечно, могло быть и так, как говорил коряк Ваганов, и так, как рассказывал чукча Вантулян. Все было в истории человеческой, и много истины погребено в песке времен. Все же, кажется, чукчи были экспансивнее коряков. Уж очень быстро и широко они расселились со своими стадами.
Чельгат рассказывает:
— Это, наверное, лет пятьдесят тому назад было. Я уже большой был, с отцом в стадо ходил. Мне мой дед говорил, что наши люди пришли сюда, когда он уже женатый был. Пришли со стороны, где сейчас Ваеги — поселок… Где Ваеги, знаешь?
— Это самый южный поселок на западной Чукотке.
— Правильно. Ваеги совсем рядом. И название Ваеги от нашего слова — так называются шесты в яранге. Там и сейчас наша родня живет. А мой дед — отец отца — говорил, что они пришли из еще более дальних мест. Я смотрел по карте — это откуда-то из верховьев реки Анадыря. Может быть, и не оттуда… Но все равно с Чукотки… Вы на Чукотке были?
— Были, — отвечаем мы.
— Там как говорят? По-нашему или иначе?
— Ты сам, что ли, людей оттуда не встречал?
— Встречал. Только не много встречал из тех, которые совсем на Севере живут. Из тех, кто в Чаунской губе, совсем не встречал. А старики говорили, что наши чукчи жили еще дальше, на запад, что они за Колыму ходили, что оттуда их предки пришли. Правда?
— Навряд ли. Там исконная юкагирская земля.
— Так старики наши говорили, что юкагиры — наши братья, что это наша родня.
— Мало ли что старики говорили…
— Это правда, у них больше все в сказках… Так вот, правда то, что на Камчатку они с Севера пришли. Это — правда… Я говорил, что было лет семьдесят тому назад, когда здесь еще много коряков жило. По всем речкам жили речные коряки. А на берегу при устьях речек были кереки… Ты про кереков слыхал?
— Конечно, слыхал.
— Ты Владилена Леонтьева знаешь, который про кереков книгу написал?
— Знаю.
— Он почти по всем местам, где кереки жили, проехал и все про них записал… А мой дед мне говорил: «Смотри, вот здесь раньше береговые люди жили — кереки. Не эскимосы — анкалины. Особые люди. Они говорили, похоже, по-нашему, только они оленей не держали, а кормились морем. Они с нашими все время роднились. Они здесь с чукчами все смешались. Ты как думаешь?
— Тут трудно думать. О кереках совсем мало известно. Владилен Леонтьев собрал, наверное, все, что можно было собрать из керекской этнографии. Она дает немного — ровно столько, чтобы быть твердо уверенным в том, что кереки, коряки и чукчи — самостоятельные народы.
В самом деле, когда путешествуешь и по морскому берегу, и по центральной тундре Камчатки, то о кереках наслушаешься всякой всячины. Чукчи рассказывают о них как о кротком, добром и гостеприимном народе, который жил в устьях речек при впадении их в море. Их еда — морской зверь, рыба и морские птицы, которых на побережье было множество. Кереки, говорят, отличались от эскимосов тем, что далеко в море не ходили. Вообще далеко от своих мест не уходили и на новые земли не стремились. Если эскимосов, как природных мореходов, тянуло все время в дорогу, то кереки не собирались покидать берег. Так говорят.