ИИНеко тихо мурлычет, свернувшись калачиком на подушке рядом с головой Манфреда, мучимого тревожными сновидениями. Ночь во внешнем мире темна, ведь весь транспорт домой направляют автонавигаторы, и городское освещение выключено – ничто не мешает сиянию Млечного Пути изливаться с неба. Темнота обручена с тишиной, ведь двигатели на топливных элементах не способны наделать много шума. Роботизированный питомец Манфреда несет караул, высматривая, но не находя злоумышленников, пока порожденные метакортексом наваждения нашептывают в болезненных Манфредовых снах – насыщают их своими векторами состояния.
Метакортекс – распределенное облако программных агентов, которое окружает Манфреда в сетевом пространстве и занимает машинные циклы у подходящих процессоров (вроде робокошки) – это не только часть Манфреда, но и сообщество разума, пользующееся его черепом; туда уходят мысли Масха, порождая новых агентов, а те ищут новую информацию и ночью возвращаются, угнездившись в мозгу и делясь знаниями.
Снится Манфреду алхимическая свадьба – невеста ждет у алтаря в открытом черном платье со скальпелем в затянутой в шелк руке. Больно не будет, обещает она, я достану только твой геном, а с фенотипом пока повременим. Она облизывает кончиком языка алые губы. Скальпель вспарывает кожу, но вместо крови наружу льются налоговые счета.
Этот сон – отнюдь не случайное порождение спящего разума. Пока Манфред гостит у Морфея, микроскопические электроды, вживленные в гипоталамус, стимулируют пучки чувствительных нейронов. При виде лица невесты жениха переполняют стыд, омерзение и острое чувство собственной уязвимости. Метакортекс Манфреда, дабы облегчить развод, пытается дезавуировать его противоречивое чувство любви. Он работает над этим уже не первую неделю, но его подопечный все еще жаждет прикосновений плетки, алчет страсти унизительного подчинения, бьется в бессильном гневе из-за невозможности оплатить все эти налоги – все эти выставленные счета, в коих она заинтересована лично.
ИИНеко наблюдает за хозяином со своей подушки, мурлыча и разминая когтями мягкую поверхность – одной лапой, затем другой. В ее искусственной голове – мегабайты древней кошачьей мудрости, загруженные Памелой еще в те времена, когда не была объявлена война налогов, когда отношения «госпожа – раб» не омрачала финансовая вражда. Теперь, спасибо хозяйке и ее увлечению устройством нервной системы кошачьих, ИИНеко – в большей степени животное, нежели замысловатая игрушка. Ей ведомы агонии, что переживает сейчас Манфред, – не имеющие специального названия нейроастенические припадки, – но ей, по сути, плевать, пока все в порядке с подзарядкой и никто не ломится к ним в номер.
ИИНеко сворачивается на подушке и тоже засыпает. Снятся ей мыши, бегающие за лучом лазерной указки.
Манфред вскакивает, разбуженный нетерпеливой трелью гостиничного телефона.
– Алло? – спрашивает он сонливо.
– Манфред Масх? – Голос с сильным акцентом Восточного побережья, как будто в рот камешков набрали, но явно человеческий.
– Да, это я. – Манфред садится на постели. Во рту будто кони ночевали, а веки все никак не желают толком разлепляться.
– Я Алан Глашвиц, из «Смут и Седжвик Ассошиэйтс». Правильно ли я понимаю, что вы – тот самый Манфред Масх, директор компании, называющейся… хм… «agalmic, точка, holdings, точка, root, точка, один-восемь-четыре, точка, девять-семь, точка, буква «А» как в «Авель», буква «Бэ» как в «Берни», пять, инкорпорейтед»?
– Эм. – Манфред моргает и трет глаза. – Секунду. – Когда зрение приходит в себя, он нацепляет «умные очки» и активирует их. – И еще немного… – Иконки и меню скачут перед его не совсем проснувшимися глазами. – Можете повторить название компании?
– Конечно! – Глашвиц терпеливо диктует все набело, с добротно скрываемой скукой.
– Гм. – Манфред находит то, что нужно, выстраивает три уровня в хитрой иерархии объекта. Сигналя Манфреду, на одном узле пульсирует иконка входящего сообщения. За ней – высокоприоритетная информация о возбуждении судебного преследования, пока что не успевшего проползти вверх по древу производных. Манфред открывает вкладочку, перечисляющую детали собственности на объект. – Ох, боюсь, я не директор этой фирмы, мистер Глашвиц. Я просто наймит без исполнительных полномочий в подчинении у главы холдинга, но вообще, признаться вам, я об этой компании впервые слышу. Однако, ежели желаете, могу сообщить вам имя ответственного лица.
– Давайте. – В голосе пристава проступает что-то вроде искреннего интереса. Масх в уме прикидывает время в Нью-Джерси – что-то около трех утра, надо полагать. Свой ответ он щедро сдабривает ехидством, отплачивая за преждевременное пробуждение: