Но судьбе, было угодно, чтобы я впоследствии узнал его… Это был Ибн-Али-Бей.
Полтора года прошло со дня нашего пребывания в Рангуне. В сутолоке и тревоге деловой шанхайской жизни начали забываться путевые впечатления — и померк странный образ загадочного «russian jogi».
Я узнал, что за толстыми стенами мрачных буддийских монастырей находится в настоящее время не мало русских, ушедших навсегда в уединение… Никакого общения с внешним миром — лишь вывешенные на дверях полинявшие фотографии говорят о тех европейцах, которые вступили навек в эти молчаливые покои…
Очевидно, одним из таких был и русский, встреченный нами в Рангуне… На мгновение, по-видимому, скрестились наши пути — и разошлись снова в вечность…
Я сидел со знакомыми в ложе одного из многочисленных шанхайских варьете. Огромный зал, сверкавший огнями, был до нельзя переполнен шикарной публикой.
Сегодня, среди блестящих номеров разнообразной программы — совершенно особенный «гвоздь».
«Суами-Ра, подлинный индусский заклинатель змей и факир».
Публика, склонная здесь, как и повсюду, ко всему таинственному и экзотическому, с нетерпением ожидает выхода Суами…
Поверхностно и вяло смотрятся прочие номера… Вот заканчивается первое отделение… Вот публика расходится — и сходится опять на места… Вот начинается второе отделение… Вот на эстраду выходит Суами-Ра…
Высокий смуглый индус в национальном костюме… С ним рядом — молоденькая индуска.
Суами обнажает верхнюю часть тела до пояса… Помощница подает ему с небольшого столика булавки, крюки, цепи…
Факир вонзает десятки булавок и крюков себе в руки, грудь, лицо. На крюки он подвешивает цепи; к последним привязывает гири… В таком виде он сходит в зал и просит внимательного осмотра.
Дамы ахают… Кто-то падает в обморок… Некоторые зрители покидают зал…
Суами снова на эстраде… Снимаются гири, с лязгом падают цепи… Вот он спокойно извлекает из своего тела булавки и крюки — и снова возвращается к зрителям.
На теле — ни капли крови… Лишь небольшие темноватые пятнышки и ссадинки указывают на только что пронзённые места.
Бешенные аплодисменты потрясают зал… Аплодисменты, которым, кажется, конца не будет…
Теперь факир переходит к следующему номеру. Босыми ногами ступает он по битому стеклу, прыгает с высокого стола на утыканную гвоздями доску.
Публика напряжено смотрит — и снова, по окончании, гром аплодисментов вознаграждает факира.
Наконец, последний номер… Суами гипнотизирует спою помощницу… Он проделывает над нею удивительные эксперименты, то придавая её телу воскоподобную мягкость или железную твердость, то приводя ее в состояние физической анестезии… Вот он разбудил ее — и предлагает любому из зрителей, желающему подвергнуться гипнозу, подняться на эстраду…
В публике смущённое молчание… Факир со сдержанной улыбкой повторяет свою просьбу…
Несколько человек медленно поднимаются и нерешительно направляются к эстраде.
Индус любезно встречает их, усаживает на стулья… Через минуту все они спят… Они не чувствуют пожатий и уколов, они пьют воображаемое вино из пустого стакана, они улыбаются, смеются и плачут по приказанию гипнотизера… Вот они разбужены и смущенно возвращаются в зал.
Публика неистовствует… Факир с самодовольной улыбкой спрашивает, нет ли в публике еще желающих.
«Да, я!», — раздастся спокойный голос из задних рядов… Вслед затем неизвестный молодой человек быстро поднимается на эстраду…
Суами пожимает ему руку, усаживает его, делает ему подготовительные внушения, усыпляет… Но, юноша, очевидно, не поддается чарам факира…
Проходит минута… вторая… третья… Гробовое молчание царит в зале… Слышно только тяжелое дыхание утомленного гипнотизера.
Вот проползла еще минута… еще одна… Факир сидит против неподатливого юноши, сжимая его руки своими и делая ему внушения… Вот глаза последнего медленно закрываются… вот они сомкнулись совсем…
«Спите», — приказывает Суами, — но в тот же миг глаза молодого человека снова открываются…
«Нет, я не сплю», — спокойно заявляет он…
Деланная улыбка покривляет лицо знаменитого Суами… «Закройте глаза», — командует он повелительно.
Незнакомец исполняет приказание… Факир начинает медленно и равномерно поглаживать ему руки…
Публика, чувствуя, что на эстраде происходит нечто необычайное, затаила дыхание и ждет… Коса, очевидно, нашла на камень…