Такова была, согласно мифологической теории, встреча «облегчающих небо туч» с «небесным громом». Какое отношение имеют эти «облегающие небо тучи» к земной тяге и к смешению «земных с небесными»; каким образом эта тяга земная оказывается в «сумочке переметной» у грома; каков смысл этой былины вообще, и что означают все приведённые в ней частности — вот вопросы, на которые мифологическая теория бессильна дать какой-либо удовлетворительный ответ. Еще яснее сказывается это бессилие в следующей былине.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СВЯТОГОР
Ой ты гой еси, лихой охотничек,
Старый богатырь Ильюша Муромец!
Полевал он, старый, во чистом поле,
Люта зверя на копье ловил,
Соболей-куниц да на низок низал.
Подъезжает старый ко Святым Горам,
Въехал старый на Святы Горы,
Услыхал тут превеликий шум:
Всколебалась мать сыра-земля,
Зашатались темны лесушки,
Замутились быстры реченьки,
Выливалися из берегов крутых.
Видит старый: на добром коне
Едет шагом богатырь-гора,
Ростом выше дерева стоячаго,
Головою в небо упирается,
Едет, сам подремывает сидючи.
«Что за чудо?», говорит Илья:
«Богатырь да на коне заснул?
Мог бы выспаться в белом шатре.
Знать, не русский богатырь то, а неверный есть»…
По мере приближения богатыря Илью Муромца все более охватывает страх, пока, наконец, он не отпускает своего коня и не взбирается сам на высокий дуб. Оттуда он успел заметить, как Святогор разбил шатер и завалился спать. Красавица-жена Святогора, которую он обычно возил с собою в хрустальном ларце, вышла «и высмотрела Илью на сыром дубу. Говорит она таковы слова: „Ай же ты, дородный добрый молодец! Сойди-ка со сыра дуба, сойди, любовь со мной сотвори; буде не послушаешься, разбужу Святогора богатыря и скажу ему, что ты насильно меня в грех ввел“. Нечего делать Илье: с бабой не сговорить, а с Святогором не сладить; слез он с того сыра дуба и сделал дело повеленое» 3.
Святогор просыпается. Жена его наскоро прячет Илью в ларец (по другим вариантам — в карман Святогору). Все трое пускаются в путь. Три дня сидит Илья в плену, пока, наконец, конь Святогора, обремененный непосильной ношей, не рассказывает человечьим голосом обо всем. Святогор убивает жену, вынимает Илью и братается с ним.
Тут они крестами поменялися,
Братьями крестовыми назвалися,
Стали вместе разъезжать по щелейкам,
Разъезжать-гулять да по Святым Горам.
И наехали они на чудо чудное,
Чудо чудное да диво дивное:
Осередь пути великий гроб стоит,
Красным золотом обложен весь, повыложен,
А на крышке подпись да подписана:
«На кого состроен сей великий гроб,
На того он и поладится».
Илья опускается в гроб:
«…Не по нем широк и долог был великий гроб…»
Тогда Святогор опускается в гроб:
«Как по нем состроен был великий гроб»
Говорит богатырь таковы слова:
«На меня состроен сей великий гроб;
Хорошо здесь во гробу-то жить!
Ты послушай-ка, мой меньший брат,
Ты возьми-ка да закрой меня
Тою крышкою дубовою гробовою».
Отвечает братцу Илья Муромец:
«Не закрою я тебя, мой больший брат,
Тою крышкою дубовою гробовою.
Шутку шутишь ты не малую:
Во живых собрался хоронить себя».
Как берет тут сам богатырь, накрывается
Тою крышечкой дубовою гробовою —
А та крышечка изводом Божиим
Сораслась со гробом во одно место.
И воззвал из гроба Святогор Илье:
«Ты послушай-ка, мой меньший брат,
Как ни бьюся, как ни силюся,
Не могу я крышки над собой поднять!
Ты берись-ка за те доски, за дубовыя,
Отрывай-ка по одной доске».
Брался старый за те доски за дубовыя,
Оторвать не может никакой доски:
«Ты послушай-ка, мой больший брат,
Не могу открыть я никакой доски».
«Так бери-ка ты мой славный, богатырский меч,
Разруби-ка крышку острыим мечом».
Брался старый за тот славный Святогоров меч,
Со сырой земли не мог меча поднять.
«Ты послушай-ка, мой больший брат,
Не могу меча я и с земли поднять».
«Ты послушай-ка, мой меньший брат,
Наклонись ко крышке ко гробовоей,
Припади ко малой щелочке:
Дуну на тебя я духом богатырскиим».
Наклонился он ко крышке ко гробовоей,
Припадал ко малой щелочке:
Дунул Святогор на стараго
Тем могучим духом богатырскиим,
И почуял старый, как в нем силушки
Втрое против прежняго прибавилось;
Приподнял с земли он богатырский меч,
Стал рубить по крышке по гробовоей,
От ударов, от великих искры сыплются,
А куда ударит богатырский меч —
Там железный обруч ставится.
Воззывал богатырь Святогор опять:
«Душно, душно мне, мой меньший брат!
Ты руби-ка вдоль по крышке по гробовоей».
Рубит старый вдоль по крышке по гробовоей,
От ударов искры сыплются,
А куда ударит богатырский меч —
Там железный обруч ставится.
«Задыхаюсь я, мой меньший брат!
Наклонись ко крышке, ко гробовоей,
Припади ко малой щелочке:
Дуну на тебя всем духом богатырскиим,
Передам тебе всю силу богатырскую».
Отвечает братцу Илья Муромец:
«Будет силушки с меня, мой больший брат.
Передашь ты мне всю силу богатырскую —
И меня носить не станет мать сыра-земля».
Говорит богатырь Святогор Илье:
«Хорошо ты сделал, меньший брат,
Что последняго наказа не послушался:
Мертвым духом бы я на тебя дохнул,
Мертвым сам бы ты у гроба лег.
А теперь прощай, мой меньший брат!
Видно тут мне Бог и смерть судил.
Богатырский меч возьми себе,
А добра коня оставь хозяину,
Привяжи ко гробу богатырскому,
Никому не сладить с ним, опричь меня».
И прошли из ясных очушек
Слезы у него горючия,
И сложил он руки богатырския
На белы груди, на богатырския,
И принял себе он смерть великую,
И пошел из гроба мертвый дух.
Тут простился старый со богатырем,
Святогорова добра коня
Привязал ко гробу богатырскому,
Опоясал славный Святогоров меч,
И поехал во раздольице чисто поле.
Тут ли Святогору и славу поют.