— Почему оторвался? — первое, что спросил майор.
— Вам не хотел мешать, пришлось уйти вниз, и атаковать вторую пару. При атаке с ракурсом 4/1 добился попадания из пушки сразу за капотом, выровнялся по высоте с вами, произвел одну атаку, и ушел добивать нижнюю пару.
— Ты же мог его сбить, он же тебе брюхо подставил?
— Мне кажется, что их удобнее сверху бить, по фюзеляжу в районе крыла. Там один из них загорелся.
— Пару-то добил?
— Оба выпрыгнули в районе села Балабак. Вот на карте пометил.
— Так, все-таки, почему отстал?
— Я не успевал развернуться, чтобы встретить первую пару в лоб. Мне этот вираж за вами перекрывал самолет полкового комиссара. И вообще, летать тройками и без рации…
— Так у тебя уже три за сегодня? И половина моего?
— Ну, да.
— А почему «младший сержант»? — я пожал плечами. Майор ухмыльнулся своим мыслям.
— Вот что, связи с твоими и начальством пока нет. Связники вернутся только ночью. В первой эскадрилье потери. Парой, говоришь удобнее?
— Конечно, и связь нужна.
— Связи пока нет, нет инженера, чтобы все настроить.
— Плохо, может вызвать кого?
— Кого и откуда?
— Из города, город-то рядом. Может там и спецы по этому делу есть.
— Ты в Болграде был?
— Нет.
— Ладно, будем думать на эту тему. Боец! Головнёва покличь! — сказал он кому-то. Сами мы пошли в сторону каких-то строений непонятного назначения. Оттуда, навстречу нам, шел невысокий худощавый человек с орденом Красного Знамени.
— Капитан Головнёв прибыл по вашему приказанию, тащ командир.
— Вот, принимай пополнение вместо Жеглова. Пока временно, появится связь с Одессой — вопрос решим.
— Жеглов же старшим летчиком был. А я этого человека впервые вижу.
— Я тоже впервые, он из 146-го РАПа, а туда кого попало не брали. У него за сегодня три лично, и один в группе. Два из них в одном бою во время перегона самолета Жеглова. Жеглов в госпиталь надолго, как машину посадить сумел — загадка. Выживет или нет — тоже. А так, пока мы с комиссаром с одной парой разбирались, он подбил двух ведущих и сбил ведомого второй пары. Утром дрался в одиночку с четырьмя «Мессерами», одного из которых смог уронить. При свидетелях, капитан Резцов доложил и справку ему выдал. Так что, познакомитесь в бою.
— Тогда все, без вопросов, тащ майор.
— Так, сержант! Следуйте прямо, там во втором домике обсыпанном, общежитие первой эскадрильи. Подождите товарища Головнёва там.
— Есть! — строго тут у них! Все расчерчено, плакатики везде висят, лозунги. Бордюрчики все выбелены, клумбы и спортивные площадки. С наглядной агитацией полный ажур. Куда это я попал, со своим свиным рылом, да в калашный ряд! «Авиатор! Помни! Ты служишь в образцовом 67-м ИАП»! Интересно как они провели этот день? Насколько я помню, вроде авиация Одесского округа не сильно пострадала вначале. А вот и казарма 1-й эскадрильи: обложенный мешками с песком стандартный сборно-щелевой домик, в которых прошло все мое детство. Два входа с торцов, две или четыре комнаты с одной стороны, и столько же с другой. Этот был «несерийным»: две и четыре комнаты со сплошным коридором. Такие тоже встречались в «старых военных городках».
С обоих сторон по посту:
— Разрешите узнать причину вашего появления?
— Назначен в первую эскадрилью, приказано подождать командира здесь.
— Проходите, адъютант эскадрильи в комнате три.
— Добро!
«Достали своим уставным порядком!» — подумал я, привыкший к более свободному общению с авиаторами. Но адъютанта в комнате под номером три не оказалось, зато из соседней доносились голоса: кто-то рассказывал в малейших деталях, как он сбил ночью разведчика. В красках, и подробностями, не всегда печатными. Немного постояв у открытой двери, я прикрыл ее и вошел комнату номер пять. Это была спальня на шестерых, во всяком случае, шесть коек присутствовало. Вошел тихо, без доклада, хотя по уставу обязан был попросить разрешения. Встал у дверей, продолжая слушать молодого лейтенанта. В этой комнате ни одного сержанта видно не было. Один младший, остальные — лейтенанты, старшие лейтенанты и один капитан. Он и был адъютантом (начальником штаба) эскадрильи. Видимо, эта комната предназначалась для отдыха среднего комсостава. Так что я попал не совсем в свою конюшню. Но делать нечего, я уже вошел. Рассказчик удивленно посмотрел на меня, и все остальные обернулись.
— Товарищ младший сержант! Стучаться требуется, когда входите в комнату отдыха для среднего комсостава.
— Я стучал в соседнюю, но там никого не было, зашел узнать, где найти адъютанта эскадрильи.
— Капитан Чечулин, слушаю вас.
— Временно назначен старшим летчиком в вашу эскадрилью, вместо раненного Жеглова.
— Старшего лейтенанта Жеглова.
— Возможно, я с ним не знаком.
— Ну, пройдемте в штаб. Документы с собой?
— Только партбилет, кандидатская карточка. — капитан от негодования аж фыркнул.
— А направление? Летная книжка?
— Данное приказание отдано мне семь минут назад майором Рудаковым в присутствии капитана Головнева. Мне приказали дождаться последнего здесь.
— А сюда-то как попали?
— Перегнал с аэродрома подскока Вишнёвка самолет старшего лейтенанта Жеглова. — сказал вошедший капитан Головнев.
— Пал Федорыч, что за ерунда? Говорит, что вместо Жеглова.
— Да, Афанасич так решил. Собери всех, срочно. Познакомились? — спросил он уже у меня.
— Только по фамилии, я представиться не успел, он документы попросил, а у меня ничего нет, кроме кандидатской карточки.
— Да, ну, будем считать, что вы пришли сюда по протекции, но так как командир принял решение разбить эскадрильи по-новому, вместо пяти звеньев и отдельного самолета командира эскадрильи, будет четыре звена по четыре самолета. Соответственно, старших летчиков будет не один, а четыре. Мы предлагали такое еще в прошлом году, Ильину, но тогда Мичугин это дело задробил. Сейчас, с твоей помощью, Виктор Иванович, это дело удалось провернуть. С утра часть людей уже действовала в парах и успешно, теперь официально будем использовать четверки. Я знаю, что там в воздухе-то произошло. Впрочем, всем расскажешь. — завершил он разговор, так как в дверь постучали.