Там находилось несколько зданий, называемых тлакочкалли или тлакочкалько («дом копий»), которые служили арсеналами не только при возможной обороне храма, но и для военных операций вообще. Их охраняли воины, за которых отвечал тлакочкалькатль, высокий военный чин.
Два дома использовались как гостиницы «для владык Анауака, для тех, кто прибыл из далеких городов. И Монтесума оказывал им высокие почести, даруя им подарки, роскошные плащи, драгоценные ожерелья или великолепные браслеты». И наконец, там находился Мекатлан, специальное здание для школы тлапицке, музыкантов, играющих на флейте или других духовых инструментах в различных торжественных случаях, и для их репетиций.
Все это живое сложное образование представляло собой большое количество домов, высоких и низких, башен, стен и крыш, украшенных барельефами, сияющими белизной и красками. Здесь, вокруг сплетенной из тростника хижины, и зародился город; и здесь же ему было суждено умереть под грохот ружей и треск пылающих храмов.
Но по мере роста города и государства правители, как и их боги, сменили бедность на богатство, а тростниковую хижину на дворец. Кажется, что каждый император был полон решимости построить свой собственный дом. Дворец Ауицотля, расположенный к северу от великого теокалли, все еще стоял на своем месте, когда испанцы пришли в Мехико, равно как и дворец Ашайакатля, в котором они остановились. Он, как уже было сказано, находился напротив западной стороны стены змей. Что касается Монтесумы II, то он жил в огромном дворце под названием «Casas nuevas»,[3] чьи размеры и роскошное убранство повергли искателей приключений в удивление и восхищение.
Этот дворец, расположенный к востоку от площади, занимал прямоугольную площадь со стороной приблизительно 220 ярдов. Он также представлял собой целый город со многими воротами, через которые можно было попасть внутрь либо пешком, либо на лодке. «Несколько раз я ходил в резиденцию императора, – утверждает очевидец, – чтобы просто посмотреть на нее. Всякий раз я ходил по ней до изнеможения, и все равно я так и не увидел ее всю». Надо полагать, дворец представлял собой расположенные в определенном порядке здания, многие – если не все – из которых были двухэтажными, сгруппированными вокруг овальных или квадратных внутренних двориков с садами.
Апартаменты монарха находились на верхнем этаже, как утверждает «Кодекс Мендоса». В нем же говорится и о комнатах для королей присоединенных городов Тецкоко и Тлакопана, которые содержались на этом же этаже. На первом этаже размещались те, кого сейчас можно было бы назвать главными двигателями власти и правительства, – высший гражданский и уголовный суды и специальный трибунал, который судил высоких сановников, обвиненных в преступлениях или серьезных проступках, таких, как супружеская неверность. Также там находился военный совет, на котором собирались высшие военачальники; ачкаукалли, место сбора чиновников рангом пониже, которые исполняли судебные распоряжения; петлалько, или общественное хранилище, где находились большие запасы кукурузы, бобов, зерна и другого продовольствия, а также одежда и разнообразные товары; и «зал кальпишке», чиновников, которые отвечали за казну. Другие части дворца использовались как тюрьмы либо для военнопленных, либо для обычных преступников.
Но помимо этих было огромное множество залов и двориков, которые были приспособлены к тому роскошному и утонченному образу жизни, к которому стали привычны мексиканские императоры. Этот образ жизни копировали высшие сановники, но, разумеется, настолько, насколько это позволяли им их средства. Молодые люди приходили сюда из местных школ по вечерам, чтобы петь и танцевать, в то время как искусные певцы и музыканты были наготове в другой комнате на тот случай, если у императора вдруг возникнет желание получить такое удовольствие. У них были наготове барабаны и флейты, колокольчики и погремушки – все, чего мог пожелать их господин. Здесь также находились ремесленники, чьи искусные пальцы обрабатывали нефрит, или плавили золото, или составляли кусочек за кусочком мозаики из перьев. Далее располагался тотокалли, «дом птиц», который звенел от пения всех крылатых обитателей тропиков, а где-то в другом месте рычали в своих деревянных клетках ягуары и пумы. Редчайшие цветы и лечебные травы со всех уголков страны были посажены в садах, а в больших водоемах обитали утки, лебеди и белые цапли.