Карлос крикнул ему, чтобы он вернулся. "Идиот! Дурак! Никакой опасности! Куда ты идешь? Вернись!"
Он смотрел на задние фонари машины, которые с каждой секундой становились все меньше. Затем он пожал плечами и спрыгнул с крыла, нырнув под него, чтобы добраться до Кена Хобарта. Долговязый рыжеволосый англичанин лежал в скомканном беспорядке на земле возле правой основной стойки шасси.
Карлос медленно встал, безвольно держа пистолет в руке, разочарование отражалось в каждой линии его тела.
"Он умер." Он произнес эти слова тоном тихого смирения. «И этот дурак уехал». Он отвернулся от тела. Я упал с крыла и опустился на колени рядом с Хобартом. Голова англичанина упала на правую шину самолета. Его грудь была залита кровью, которая все еще медленно сочилась из него.
Я оттащил Хобарта как можно дальше от самолета. Вытирая кровь с рук платком, я вернулся к Карлосу, который все еще стоял рядом с самолетом. "Что с тобой?" Я спросил его грубо.
Поражение было написано каждой чертой его лица. «Мы закончили, амиго», - тупо сказал он. «Пако ушел с машиной. Хобарт мертв
У нас нет возможности сбежать из этого места. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем здесь появится больше полиции? »
«Не раньше, чем мы уйдем. Садись в этот самолет! " Я зарычал на него.
Карлос тупо посмотрел на меня.
"Черт!" Я выругался на него. «Если ты будешь стоять там как идиот, мы никогда не выберемся отсюда! Теперь двигайся! »
Я забрался на крыло и сел в кресло пилота. Карлос последовал за мной, захлопнув дверь кабины и уселся на сиденье.
Я включил верхний свет в кабине и быстро просмотрел панель. Не было времени проходить полный контрольный список. Я мог только надеяться, что Хобарт был прав, когда сказал, что самолет готов к взлету, и я молился, чтобы ни один из выстрелов, произведенных полицией, не поразил жизненно важную часть самолета.
Почти автоматически моя рука потухла, включил главный выключатель, включились автоматические выключатели турбонагнетателя, турбо выключатели. Я включил магнето и электрические топливные насосы, затем прижал дроссели примерно на полдюйма и толкнул рычаги топливной смеси на полную мощность. Начали регистрироваться расходомеры топлива. Вернемся к отключению холостого хода. Я включил левый переключатель стартера и услышал воющий, нарастающий крик стартера.
Левый винт качнулся один, два раза, а затем остановился с треском. Смесь снова до полного насыщения. Я завел правый двигатель.
Нет времени проверять все приборы. Времени хватило только на то, чтобы сдвинуть лифты, элероны и руль направления, пока я подавал мощность на сдвоенные двигатели и выруливал самолет на взлетно-посадочную полосу, свернув на нее, пытаясь выровняться с его нечеткими очертаниями в темноте. Я выключил свет в салоне и включил посадочные огни. Я установил четвертные закрылки, а затем мои руки взялись за сдвоенные дроссели, плавно толкая их вперед, пока они не достигли упора. Большой Лайкомингс с турбонаддувом заревел, когда самолет начал двигаться по полосе все быстрее и быстрее.
Когда указатель скорости достиг восьмидесяти миль в час, я потянул назад штурвал тарана. Нос приподнялся, стук главной передачи по ухабистой грязной полосе прекратился. Я выключил свет. Мы были в воздухе.
Оставшуюся часть подъема я проделал в полной темноте, поднял рычаг переключения передач, услышал вой, а затем тяжелые удары главной передачи, втягивающейся в колесные арки. На скорости сто двадцать миль в час я балансировал самолет, чтобы поддерживать постоянную скорость набора высоты.
По той же причине, по которой я выключал посадочные огни, как только выехал на землю, я не включил красный и зеленый ходовые огни или вращающийся проблесковый маячок. Я хотел, чтобы никто на земле не видел самолет. Мы летели в полной темноте, чертовски незаконно, и только слабое синее пламя из наших выхлопных газов выдавало нашу позицию, и, когда я уменьшил мощность набора высоты, даже они исчезли.
На высоте тысяча восемьсот футов я повернул самолет на северо-запад, держа горы справа от себя. Я повернулся к Карлосу. «Посмотрите в отделение для карт. Посмотри, есть ли там у Хобарта его карты.
Ортега вытащил стопку карт WAC.
«Хорошо», - сказал я. «А теперь, если ты скажешь мне, куда мы идем, я постараюсь нас туда доставить».
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Было уже светло, когда я уменьшил мощность и спустился по горам к коричневым голым холмам где-то в районе, ограниченном Дуранго, Торрином и Матаморосом. Мы летели на высоте менее пятисот футов, а Ортега выглядывал из окна правого борта и давал мне указания.