Этим летом девочке казалось, что она проспала несколько лет, а теперь пробуждается. Иногда в голове неожиданно открывалась словно бы еще пара глаз и видела все за нее. То, что видят эти глаза, было непросто понять, они только видели, но не объясняли. Она уже привыкла считать себя хуже других детей и в то же время лучше их. Жизнь детей скучна и сумбурна и иногда опасна, но она не понимает того главного, что превращает детей в компанию "ребят". Пока девочке не было понятно, почему издеваются именно над ней. Тут надо было знать о положении в обществе взрослых, их родителей. Поскольку мама девочки работала в единственной тут средней школе, а бабушка вышла на пенсию в звании отличника здравоохранения и до сих пор позволяла себе покрикивать на главврача, своего бывшего ассистента, то девочке из такой семьи на роду было написано играть с маленькими начальницами. При этом у нее не было отца, а у начальниц отцы были. Значит, ей надо было играть со строительницами, но те с нею скучали и желали позабавиться, издеваясь. Как и Танька, девочки из обеих компаний смутно чувствовали, что она - не совсем правильный ребенок и понимали это для себя так: девочка "больно высоко заносится". А ей надоело заискивать перед дурочками.
Одна компания другой стоила. Прошлым летом дочки начальников заживо разорвали ящерицу. Им было просто интересно, отбросит ли она хвост. Гнездо ящериц нашла девочка и по глупости показала одной "подружке". Когда ящерица ходила по рукам, девочка не успела врезать, кому следовало - сначала оцепенела, потом испугалась. В этой компании было в ходу прямое насилие - бросить в канаву, вывалять в череде и все такое. С дочками строительниц было сложнее. Они договаривались с парнями. Одному из них девочка надела на голову помойное ведро (жалко, уже пустое), и парни притихли. А девки занялись мелкими кражами, расцарапывали тетрадные обложки и вымогали то, что присылал отец. Позавчера они придумали новое издевательство - подходят сзади и орут: "Безотцовщина!", "У тебя нет отца!". Мама это услышала в окно и бессильно расплакалась. А дочка поплакала, проразмышляла целый вечер и на следующий день ответила так: "А у вас еще хуже, чем нет! У всех по два, по три папы, и каждый вас лупит ремнем. Сами после родительских собраний вечно жалуетесь. И пошли вы все...!"
Если мама узнает, куда именно дочка их послала, будет ужас что. Ей все равно, что это была месть за мамины слезы. Сегодня девки придумают что-то еще - тогда ножик надо оставить дома, а то отберут или украдут.
Девочка обула старые бабушкины вельветовые кеды (ступни у нее росли очень быстро и в длину и в ширину - мама говорила: "Ласты! В кого такие, даже у отца нога маленькая"; это хорошо, что ни в кого, а то был бы еще повод ругать, что и здесь дочка в отца - из маминой обуви она выросла прошлым летом и теперь принялась за бабушкину), с сожалением оглядываясь на удочку и купальник. Если уйти на реку одной, вот тогда попадет по-настоящему, так что обойдутся коты без пескарей.
***
Странная была погода. Мог собраться дождь - бабушка еще вчера жаловалась на пяточные шпоры. Шпоры эти росли внутрь, их видно не было; она растерлась на ночь муравьиным спиртом, а сегодня все равно пошла продавать корову, раз обещала. Погода нагнетала скуку, ветра не было с утра. Сначала солнце светило ярко, а к обеду потускнело, затянулось очень легкой равномерной пеленой. Ни детей, ни собак на улице не наблюдалось, хотя ни жары, ни духоты особо не было. Бабушка всегда напоминала - надевай панамку, но пока не было такой необходимости. Девочка привычно огляделась - Васька спал на дереве у сараев и ее даже не заметил. Дымчатого Тишу гладила целая компания маленьких девочек, и он свисал в их руках. Защищать его необходимости не было - сам убежит, если что. Девочки приняли в компанию слабоумного парнишку. Бабушка его почему-то выделяла. Он добрый и кота не обидит. Даже гладить не будет, если кот не захочет. Девочки чирикали что-то (а вот воробьи и синицы молчали) про Колю Герасимова и Алису Селезневу - но одна упрямилась, что Шерлок Холмс интереснее. Не договорившись, малявки стали обсуждать, что пьют чьи папаши. Речь велась про самогон, брагу, антифриз и какой-то разведенный клей. Над воротами больницы висит длинный плакат - змея и чаша. Это то, что разделяет детей из этого двора. Одни говорят, что змея ест варенье, другие - что она пьет. Девочка решила в свое время, что змея лижет мороженое - ее как-то папа в кафе водил, но там тоже пили, и им обоим очень попало от мамы.
С утра исчезали тени, расплывались и бледнели. Потому не видно было, дует ветерок или совсем пропал - не мотались под деревом тени листьев. Даже девочки-салаги и те спорили почти шепотом, без обычных обезьянских визгов. А то в этом возрасте (важно подумала девочка), малявки специально учатся визжать и не упускают к тому повода. Она позвала Ваську, но тот спал крепко - за долгую свою жизнь отполировал себе гнездо в развилке дерева. Тиша устал от ласк, вырвался и взлетел по стволу выше - это и было единственным движением во дворе.
"Все равно клевать не будет" - подтвердила свое решение девочка и свернула вправо, решила обогнуть двор и уйти к больничному лесу.
...
Это был на самом деле почти настоящий лес на склоне оврага - с елками, соснами, зарослями малины и заросшими котлованами на месте старых холерных бараков. Больные гуляли там в тихий час, выбрасывали кое-какой мусор и иногда выпивали. Дети играли в казаки-разбойники.
Этим летом больничный лес породил две достопримечательности. Там поселилась умная ворона. Как-то раз уличный пес чуть не сошел с ума - он лаял, скулил и бросался на сосну. А с сосны на него кто-то громко хрюкал. Девочка постояла, успокаивала пса, а тот обиженно подвывал. Потом с сосны слетел просто-напросто вороненок. Наверное, пес хотел ухватить его за хвост, а этот почти птенец собаку испугал. Эта ворона научилась еще и гоготать, и издавать что-то похожее на "Кукареку". Но своей пары и гнезда у этой умницы не было. Может быть, она еще маленькая. Или ее даже свои боятся. Ворону-пересмешника можно было показать детям, и какое-то время девочка была в авторитете, а потом о них с вороной позабыли.
Со второй достопримечательностью нужно было обращаться аккуратнее и делать так, чтобы дети тебя ни в коем случае не заметили. Все девчонки и пацаны любят муравьиный сок на палочках, и потому раскапывают муравейники. Их папаши любят ловить рыбу и тоже раскапывают муравейники. А те пижоны, у кого есть лупы, сжигают муравьев заживо и могут случайно или нарочно поджечь целый муравейник. Вторая достопримечательность - это новый, только прошлым летом отселившийся муравейничек на самом краю больничного леса. Посмотреть его и записать, что делают муравьи, стоило.
За двором солнце пока светило почти во всю свою мочь, золотисто и нежно, а песчаная дорога казалась совершенно белой. Ветра не было, пыль невозможно было заставить подняться. Вот проехала телега, запряженная невысоким гнедым коньком. Это дядька с неприличным прозвищем вез больничное белье в прачечную. Собаки не гнались сегодня за телегой, и даже колеса не могли поднять пыль с земли. Под лавочкой у прачечной дремал рыжий кобелек очень легкого сложения, похожий на шакала - так и он не проснулся. Девочка обрадовалась - ходить в лес с собакой куда интереснее, она замечает такое, чего человек сам никогда не увидит.