– Насекомые? – спросил он.
– Нет. Эта форма жизни значительно сложнее и разумнее пищухи. Песочники – так мы их называем.
– Насекомые, – произнес Кресс, отходя от террариума. – Меня не интересует насколько они сложны.
Лицо его скривилось.
– И пожалуйста, не пытайтесь одурачить меня сказками о разумности насекомых. Простейшие нервные узлы…
– У них общее сознание, – перебила Во. – Для каждого замка. В этом террариуме находиться на самом деле только три организма. Четвертый умер. Посмотрите, замок уже разрушен.
Кресс посмотрел на террариум.
– Общее сознание… Интересно… – его снова передернуло. – Но я вижу только большую муравьиную ферму. Я надеялся на что‑то необычное.
– Они воюют меду собой.
– Воюют? – Кресс снова взглянул на террариум.
– Обратите ваше внимание на цвет, – сказала Во указывая на создания из ближайшего замка.
Одно из них карабкалось по пластиковой стенке. Кресс внимательно пригляделся. Маленькое животное величиной с ноготь, шестиногое с шестью микроскопическими глазками, размещенными вдоль туловища. Грозные клешни и пара длинных чувствительных усиков чертили в воздухе сложные узоры. Эти усики, клешни, глаза и сами ноги, исключительно смолисто‑черного цвета, резко выделялись на фоне темно‑оранжевой окраски панциря.
– Это насекомое, – повторил Кресс.
– Это не насекомое, – мягко возразила Во. – Когда песочник достигает больших размеров, панцирный экзоскелет сбрасывается. Но в емкости такой величины это невозможно.
Она взяла под руку Кресса и провела вокруг террариума к следующему замку.
– Обратите внимание на цвет.
– Да.
Другие. Светло‑красный панцирь и желтые усики, клешни, глаза и ноги. Кресс нашел взглядом третий замок. Белые с красными добавками.
– Гмм…
– Они сражаются, как я уже упомянула, – сказала Во. – И даже заключают соглашения. Благодаря союзу, уничтожен четвертый замок в террариуме. Черные слишком расплодились, поэтому, чтобы их уничтожить, остальные объединились.
Кресса это не поколебало.
– Это забавно. Но и другие животные тоже воюют между собой?
– Другие животные не молятся. – сказала Во.
– Что?
Во усмехнулась и показала на замок. Кресс присмотрелся внимательно. В стене самой высокой башни было вырезано лицо. Сомнений быть не могло. Яла Во!
– Как?..
– Я показываю внутри емкости свою голограмму в течении нескольких дней. Облик бога, вы понимаете? Песочники обладают зародышем псионических способностей. Это телепатия незначительной силы. Я их кормлю, всегда нахожусь поблизости, а они чувствуют это и боготворят, украшая свои строения. На всех замках, вы не видите?
В самом деле… Лицо Ялы Во на стенках замков дышало жизнью и спокойствием. Кресс удивился мастерству исполнения барельефов.
– Как они это делают?
– Передние ноги одновременно выполняют функцию рук. Три маленьких отростка на конце, что‑то вроде пальцев. Песочники очень хорошо сотрудничают, как во время битв, так и в работе. Прошу отметить, что представители одного и того же цвета обладают общим сознанием.
– Пожалуйста, расскажите мне о них поподробнее, – сказал Кресс.
Во улыбнулась.
– Матка живет внутри замка. Матка – мое личное определение. Это существо одновременно является желудком и родителем. Величиной с ваш кулак, она не приспособлена для передвижения, остальные особи – это рабочие и воины. Главной является матка‑королева. Разделение на полы иногда вводит в заблуждение, каждый замок, рассматриваемый как единое целое, является единым организмом‑гермафродитом.
– Что они едят?
– Движущиеся едят пульпу – несколько переваренную пищу, которую получают внутри замка. Матка занимается приготовлением еды на несколько дней. Их желудки не выносят ничего другого, поэтому, если матка погибнет, замок вымирает. А матка… матке все равно, что она ест. Это не будет вам обременительно. Остатков вашего обеда будет достаточно.
– А живой корм?
– Да, матка ест движущихся из других замков.
– Это интересно, – признался Кресс. – Если бы они не были такими маленькими.
– Ваши будут больше. Этот террариум небольшой. Песочники приспосабливают свои размеры к доступному пространству. Достаточно их перенести, и они начинают расти.