К его груди прильнуло теплое, бесконечно знакомое тело, он почувствовал на шее нежное прикосновение рук.
– Милый, если ты хочешь меня покинуть, возвращайся в свой мир через Врата. Жизнь без тебя ужаснее самой страшной смерти.
Короткий, с горьким привкусом крови поцелуй, печальный вздох, руки, обвивавшие шею, разжались, и он остался один.
Растерянно оглянувшись, Джо увидел рядом с аркой прямую, как струна, фигуру, озаренную кровавыми сполохами Слова. Еще секунда – и девушка рухнет под яростным натиском невидимого урагана.
Техасец с ужасом наблюдал, как нежное, прекрасное лицо превращается в страшную маску, как раздвигаются, чтобы выкрикнуть Слово, пунцовые губы.
Случайный просвет в тумане позволил на мгновение различить невероятно вывернутый язык, почти уже готовый сформировать звуки, не предназначенные для человеческого языка, недоступные человеческому слуху. Рот девушки широко распахнулся, она вдохнула цветной туман и крикнула…
Джо брел по алой извилистой тропинке – такой алой, что он не мог смотреть себе под ноги, – и часто спотыкался, а тропинка все вилась и вилась; иногда она судорожно вздрагивала, и он снова спотыкался. Его окружал плотный, хоть глаз выколи, туман, голубой с проблесками зеленого и сиреневого, и он не видел, куда идет, зато ежесекундно слышал жуткий звук – первый слог страшного Слова.
– Он просыпается! – торжествующе произнес на удивление знакомый голос. Джо поднял тяжелые веки и оказался в странной комнате без стен. Комнате, заполненной бесконечными тусклыми рядами движущихся человеческих фигур…
– Джо! Техасец! Просыпайся, хватит валяться, – настаивал голос.
Джо закрыл глаза и тут же открыл их снова. Нет, стены у этой комнаты были – стальные, плохо отшлифованные стены. Легионы странных фигур оказались всего‑навсего отражением двоих вполне обычных людей. Сам он лежал на кровати, над которой склонилось озабоченное лицо венерианца Ярола, надежного друга.
– Ну, Техасец, дьявол тебя забодай, – облегченно выругался Ярол, – ты же целую вечность проспал! Пьешь всякую дрянь, и вот результат. Мы уж думали, все… никогда мужик не очухается.
Джо изобразил нечто вроде улыбки и вопросительно взглянул на вторую, абсолютно незнакомую фигуру.
– Я – врач, – пояснила фигура. – Ваш друг вызвал меня трое суток назад, вот с того времени мы с вами и возимся. Я бы оценил продолжительность коматозного состояния в пять или шесть дней, непонятно только, чем оно было вызвано. У вас есть какие‑нибудь предположения?
Бледные глаза Техасца обшарили комнату. Не обнаружив искомого предмета, он с трудом разжал губы и невнятно пробормотал короткое слово.
– Шаль?! – Врач удивленно смотрел на него.
– Выкинул я эту тряпку, – признался Ярол. – Два дня терпел, а потом выкинул. Эти красные загогулины, у меня от них голова на куски раскалывалась, почище, чем от того черного вина. Помнишь, как мы с тобой подобрали на астероиде А‑234567 ящик вина? Такое вряд ли забывается.
– А куда…
– Ты что, жалеешь? Да я тебе десять таких куплю!
Джо молчал, прислушиваясь к себе. Слабость накатывала и отступала, серые, вязкие волны слабости. В голове еще шелестели отзвуки первого слога…
– А ведь я… так и не узнал… ее имени…
Ярол понимающе подмигнул.
Том Годвин
НЕУМОЛИМОЕ УРАВНЕНИЕ
Он был не один.
Об этом говорила белая стрелка крошечного прибора на пульте управления.
Тем не менее в рубке, кроме него, никого не было. Слышался лишь шум двигателя. Но белая стрелка ползла вверх. Когда маленький корабль оторвался от «Звездной Пыли», она стояла на нуле, а теперь она двигалась. Это означал что за дверцей грузового отсека присутствует какое‑то тело, излучающее тепло.
Это могло быть только живое человеческое тело.
Он откинулся в кресле. Он был пилотом КЭПа, не раз видел смерть и всегда без колебаний выполнял все, что от него требовалось. Но даже для пилота КЭПа нужно некоторое время, чтобы заставить себя пересечь рубку и хладнокровно, без рассуждений убить человека, которого никогда до этого не встречал.
Однако таков был закон, четко и лаконично сформулированный в пункте восемь мрачного параграфа «л» Межпланетной инструкции: «Любой пассажир, обнаруженный во время полета на КЭПе, подлежит немедленному уничтожению». Таков был закон, и от него не могло быть никаких отступлений. Он был продиктован не прихотью человека, а условиями границ обитаемого мира. После того как человек вылетел за пределы солнечной системы и началось завоевание Галактики, возникла необходимость наладить контакт с колониями и исследовательскими партиями, работавшими на новых планетах. Напряженными усилиями человеческого гения были созданы огромные звездные корабли. Постройка каждого корабля требовала колоссальных затрат и отнимала много времени. Корабли появлялись на разных планетах строго по графику и уносили колонистов к новым мирам. Они никогда не выходили из графика: любая задержка нарушила бы регулярное сообщение между старой Землей и новыми мирами Границы.