Батталья откинулся на спинку, зацокал языком.
– Синьора, вы хотите получить пять миллионов евро? По завещанию полагается больше.
Лиза резанула Батталья взглядом.
– Заткнись, толстый! И подумай, почему ты здесь, а не дома.
– Вероятно, чтобы некому было общаться с наследниками Юрия.
– Угадал.
– Угадывают идиоты, которым лень думать.
– Вот и подумай, что с тобой случится, если не заткнешься.
Кристина улыбнулась.
– Вы собираетесь прикончить двух человек – меня и этого синьора – только ради того, чтобы сохранить жизнь этой шлю…
Ева вывернулась так, чтобы видеть Кристину.
– Еще одно слово – и ты выпадешь из машины. Синьор Батталья станет свидетелем случайной, нелепой смерти. Так, Батталья?
Кристина ухмыльнулась.
– Это правда, синьор Батталья? Вы солжете под присягой? Дадите убийцам уйти от наказания?
Батталья отвел взгляд.
Чезаре остановил машину. В салоне повисла тишина.
*
*
Гвидо заметил впереди стоп-сигналы, надавил на тормоз, вгляделся в темноту. Габаритные огни стоящей посреди дороги машины – все, что мог рассмотреть Гвидо без прибора ночного видения. Гвидо чертыхнулся, свернул на обочину, заглушил мотор, прилип взглядом к далеким габаритным огням.
*
*
Отис нажал кнопку на панели управления GPS. Неподвижный зеленый и ползущий красный треугольники на дисплее соединились желтой линией. В центре линии – в разрыве – появилась цифра “1370”. Когда расстояние между треугольниками сократилось до тысячи метров, Отис свернул на обочину, остановился.
– Будем ждать, шеф?
– Раньше времени высовываться не будем.
– А вдруг они сейчас пришьют кого-то, и выкинут в кусты?
– Я засек место, где они стоят. Потом подъедем, посмотрим. Будем надеяться, что у них заглох движок.
– В такой крутой тачке?!
– В этом мире ломается все.
*
*
Из-за поворота показались фары встречного авто. Чезаре выскочил из машины, рывком распахнул дверь Кристины.
– Выходи.
Кристина вжалась в кресло.
– С ума сошел? Кто сделает твоей Еве укол?
– Таких целителей, как ты – миллион. Выходи!
– Они не знают, что я сделала. Они могут навредить…
Чезаре схватил Кристину за руку, выдернул из машины.
– Что ты делаешь, подонок? Что…
Чезаре вытолкал Кристину на проезжую часть. Встречный моргнул дальним светом.
– Одно мое неловкое движение, Кристина – и ты упадешь под ту машину.
Донесся шум мотора. Кристина смотрела на приближавшийся сноп света, клипала ресницами.
– Ты не сможешь, Чезаре. Не сможешь.
Чезаре сделал шаг на встречную полосу, увлекая Кристину за собой. Сопротивление Кристины Чезаре преодолел, словно имел дело с пушинкой.
Встречная снизила скорость, вильнула к обочине, залив окрестности пронзительным воплем сигнала. Чезаре толкнул Кристину навстречу машине. Вопль Кристины утонул в визге покрышек. Чезаре удержал Кристину в дюйме от кузова старенького пикапа. Наступившую тишину нарушал лишь стук зубов Кристины.
Водитель пикапа опустил стекло.
– Какого черта вы делаете, идиоты?!
Чезаре шевельнул рукой. Водитель перевел взгляд с Кристины на пистолет в руке Чезаре.
– Н-не стреляй, брат. Я не хотел тебя оскорблять.
Чезаре улыбнулся, взвел курок.
– У меня хорошая память на номера машин.
– А я ничего не видел, брат. Только не стреляй.
– До свидания.
– Удачи, брат.
Кристина подалась к пикапу.
– Помогите!
– Я в семейные дела не вмешиваюсь, дорогуша.
– Трус!
Габаритные огни отъехавшего пикапа слились в одну красную точку. Кристина перевела взгляд на Чезаре.
– Ты меня чуть не убил.
– В следующий раз я тебя не удержу. Не забывай: в машине три свидетеля. Ты умрешь случайно.
– Неужели ты такой жестокий?
– Нет. Я добрый. А ты сделала Еве смертельный укол. Это даже не жестокость, а садизм. Ведь она живет, зная, что умрет. Но ты умрешь быстро.
Кристина дернулась, словно ее встряхнули за шкирку.
– Она мне все равно заплатит.
– Время покажет.
– У нее нет выхода.
– Иди в машину, Кристина. И прикуси язык.
Чезаре захлопнул за Кристиной дверь, подошел к двери Батталья, заглянул в салон. Батталья облизал губы, нажал кнопку стеклоподъемника. Издав писк тише комариного, мотор опустил стекло.
– Я все видел и слышал, Чезаре. Я…
Чезаре улыбнулся как охотник, застреливший двух голубей одним выстрелом.
– Вот и отлично, синьор адвокат. У меня сложилось впечатление о вас как о сообразительном человеке. Для вас слово “жизнь” – не пустой звук, не так ли?
Батталья уложил три кивка в секунду.