– Дизель?
Отис с шумом вздохнул.
– Да, синьор! Дизель.
– Сколько?
– Полный бак, синьор.
– Почем мне знать, сколько у тебя осталось?
Отис сжал руль.
– Вы начните наливать, а я посмотрю по датчику.
– Твой датчик исправен? Не хватало мне еще залить здесь все соляркой!
– Тогда залейте на двадцать евро. Дизель.
– Так бы сразу и сказал.
Грохот металла заставил Отиса выскочить из машины. Заправочный пистолет в руках подслеповатого служащего тыкался в кузов вокруг горловины бензобака.
– Давайте я сам вставлю, синьор, а?
– Хочешь сказать, что я слепой?
– Нет, что вы! Просто эта машина не моя. Не хотелось бы поцарапать.
– Подай на меня в суд, если хочешь.
Заправочный пистолет вошел в горловину бензобака с пульсирующим грохотом, словно обрезком трубы провели по стиральной доске. Отис зажмурился.
Расплатившись за солярку, Отис указал на домик у заправки.
– Вы сдаете комнаты, синьор?
– А ты хочешь снять?
– Есть свободная комната для двух мужчин?
– Так ты снимаешь или нет?
– Сколько?
– Сотня.
– Сколько?!
– Сотня в сутки.
– Но… дороговато…
– Не морочь мне голову! В эту сотню входит завтрак и ужин. По-твоему, я должен кормить тебя из своего кармана?
– Нет-нет, синьор! Все в порядке.
Отис протянул заправщику купюру. Заправщик посмотрел на часы, достал засаленный блокнот, записал текущее время.
– Завтра в это же время ты должен освободить номер.
– Само собой, синьор!
– Ты сказал, номер для двоих. А где второй?
– Я привезу его позже.
Заправщик скривил губы в презрительной ухмылке.
– Вы что… это… голубые?
– Как можно, синьор!
– Смотри у меня! Репутация моей заправки превыше всего!
– Все ясно, синьор.
Заправщик жестом велел Отису следовать за собой. У домика заправщик остановился, приложил палец к губам.
– Не разбуди клиентов!
В длинном коридоре заправщик ногой открыл ближайшую дверь, кивнул внутрь комнаты.
– Завтрак будет в десять.
Отис посторонился, пропуская заправщика к выходу, заглянул в отведенную комнату. Отсвет прожектора на крыше заправки заливал помещение тусклым маревом. Отис нащупал выключатель.
Слабая лампочка подсветила изнутри залапанный абажур, приютившийся на прикроватном столике. Мощности светильника хватало на сокрытие от постояльцев грязи и пыли, в изобилии покрывавших комнату.
Отис сплюнул под ноги. Плевок облепился пылью, докатился по доскам до щели размером в палец, свалился в подпол. Отис закрыл глаза, подышал, словно на приеме у психоаналитика, направился к машине.
Храп заправщика вызывал вибрацию оконных стекол. Отис постучался, получил в ответ ругательство, повторил попытку.
Дверь распахнулась, едва не сбив Отиса с ног.
– Чего еще?! Ты получил свой номер? Чего тебе еще надо?
– Синьор, я…
– Приходи утром.
Дверь захлопнулась. Отис сунул руки в карманы, посмотрел на звезды, словно жрец, потерявший веру в милость богов, и поплелся к машине.
*
*
Старик подал псу знак. Мастиф вскочил на ноги. Чезаре очутился в салоне и захлопнул дверцу раньше, чем пес затрусил вдоль каменной стены в сторону от машины. Старик обнажил ряд ровных пожелтевших зубов.
– Чезаре, да ты акробат! Выходите. Лев вас не тронет.
Ева не отрывала взгляда от пса.
– Лев?
– Его так зовут, синьора. Похож, а? Выходите.
Старик открыл дверцу Евы, подал руку.
– Прошу, синьора. Если Чезаре не соврал, вам нужна особая защита. Положитесь на старого Симона. Я не подведу.
Ева оперлась о руку старика, коснулась туфлей земли.
– Он точно не… ваш Лев…
– Добрейшая псина, синьора. Если его не злить, конечно.
– А что его злит?
– Когда без моего разрешения кто-то хочет войти в мой дом. Или выйти.
Ева, косясь на пса, прошла к лестнице, вырубленной в скале.
– Стойте, синьора. Дальше пойдем все вместе. Я впереди.
Батталья по знаку Чезаре засеменил к багажнику. Отдуваясь как паровой молот, Батталья взвалил Кристину на плечо Чезаре. Старик ощупал фигуру Кристины взглядом.
– Что за фигурка, а? Эх, где мои шестнадцать лет…
Лиза подхватила чемоданы, один поставила у ног Евы.
– Ты кое-что забыла, подруга.
– Ой, точно! Там же мои вещи!
Лиза обвела взглядом окрестности.
– Твои вечерние платья в этом лесу нужны, как…
Чезаре бросил на Лизу укоризненный взгляд – та умолкла на полуслове.
Старик провел гостей по узкой каменной лестнице, вырубленной в скале, подсвечивая путь фонариком. На последней ступеньке остановился.
– Здесь постойте. Я сейчас.
Три минуты шарканья, возни и сопения закончились громогласным приветствием.