– Добро пожаловать на ферму Симона!
Темноту прорезал свет гирлянды лампочек. Ева завизжала, бросила чемодан, прижала ладони к щекам. Лиза отшатнулась, прикусила губу. Чезаре улыбнулся, стараясь вывести Батталья из прострации. Не помогло. Чезаре подошел к Еве.
– Ну как? Хорошее я выбрал местечко?
– Лучше не бывает.
Ева села на чемодан, не в силах удержать дрожь в коленях. Взгляд Евы метался от клетке к клетке, от мастифа к мастифу. Псы, крупнее оставшегося у машины Льва, рассматривали гостей Симона в полнейшей тишине. Ни рыка, ни лая. Тишина, в какой тигр следит за жертвой.
Ровные ряды клеток, забранных стальной сеткой, выстроились вдоль прохода, ведущего к дому.
Лиза взяла себя в руки первой.
– Сколько же их здесь? Двадцать? Тридцать?
Старик подошел к Еве, взял чемодан.
– Двадцать четыре красавца. Лев – двадцать пятый. Как вам мои детки, а?
Батталья вытер со лба пот.
– Впечатляет! Если внизу Лев, то как назвать этих монстров?
– Красавцами. Вперед! Они нас ждут.
Ева пошла за стариком.
– Ждут нас? Кто? Нас кто-то ждет, Симон?
– Да, синьора. Мои собачки не привыкли к клеткам. Они любят свободу.
– То есть…
– Эти красавцы бегают по двору. Вы сейчас шагаете по их владениям.
– О, Боже! Я во что-то вступила!
Старик кашлянул, маскируя смешок.
– Простите, синьора. Не успел убрать. У меня есть вода.
Чезаре посмотрел под ноги Евы.
– Это к деньгам, Ева! У русских есть такая примета.
Ева замедлила ход, всмотрелась в тропинку.
– Это к дерьму, Чезаре! У меня полная туфля…
Чезаре с Кристиной на плечах прошел мимо псов последним, усадил Кристину у стены дома, размял плечи.
Старик запер стальную калитку, отделявшую внутренний дворик вокруг дома от клеток с псами, нажал кнопку. Загудел мотор, дверцы клеток поплыли вверх. Мастифы покинули темные клетки, принялись обнюхивать центральную дорожку. Старик повернулся к гостям.
– Чезаре знал, куда вас везти. Какой дурак сюда сунется?
Ева следила за псами, не отрываясь.
– Они что, так ходят целый день?
– Да, синьора. И всю ночь. Поэтому вам бояться нечего. Это лучшая охрана на свете.
– А если мне захочется уйти?
– Вам придется позвать меня. Смотрите.
Старик подошел к калитке, издал звук, похожий на свист беззубого. Псы зашли в клетки.
– Вот это дисциплина! Вы гений, Симон!
– Спасибо, синьора! Теперь осталось нажать кнопку – и клетки захлопнутся. И вы можете идти. Только не пытайтесь делать это без меня. Они вам этого не простят.
Старик дал псам команду, на тон отличную от прежней. Мастифы разбрелись по двору, напоминая стадо пасущихся бизонов. Старик смотрел на псов с отеческой любовью.
Лиза прижалась к Чезаре.
– Жуткое зрелище, милый…
– Зато здесь безопасно.
Чезаре тронул старика за руку.
– Симон, скажите Лизе, сколько стоит один ваш питомец.
Старик прокашлялся.
– Двадцать тысяч.
Лиза ахнула. Батталья потер подбородок.
– Итого здесь бегает, включая Льва внизу, полмиллиона евро?
Старик выпятил впалую грудь.
– Совершенно верно. Мои собачки – элита, и покупают их люди с деньгами. У меня – лучшие охранники во всей Италии. А хотите – они вам покажут, на что способны?
Лиза кивнула старику с энтузиазмом, прямо противоположным тому, что светился в ее глазах. Старик повернулся к псам.
– Голос!
Псы раскрыли пасти. По двору словно пролетела ударная волна. Тишину вспорол лай, могущий заглушить рев сотни солдатских глоток, орущих приветствие генералу.
Ева заткнула уши. По команде старика лай уступил место звенящей тишине.
– Такую сигнализацию проспать сложно, согласитесь.
Старик щелкнул выключателем. Гирлянда лампочек над псами погасла, вольер погрузился в темноту. Слабые лучи светильника, висящего над входом в дом, выхватывали лишь малую часть вольера. Мастифы разлеглись кто где. В тусклой подсветке псы напоминали мраморных львов, что замерли у входов во дворцы.
Ева принюхалась, опустила взгляд к ногам, вскрикнула.
– Ой! Я же вся в…
– Это к деньгам, Ева!
– Пошел ты, Чезаре! Симон, вы обещали…
Старик указал на бочку с водой в полуметре от Евы.
*
*
Фини свернул с лесной просеки, присел под деревом. Ветер донес звон цепи, волочащейся по камню. Фини прищурился, осмотрел площадку с автомобилем. Вырубленную в камне стены крутую лестницу Фини мог видеть лишь до половины: мешали кроны деревьев. Пес, лежащий у подножия лестницы, словно нарочно улегся так, чтобы его габариты любой пришелец мог оценить сходу.
Фини отошел назад, свернул влево. Фини ступал по опавшей хвое как индейский следопыт: без единого звука. Пройдя полсотни метров, Фини остановился. В нескольких шагах впереди лес редел. Фини подкрался к последней сосне, ухватился за ствол.