Впереди, насколько хватало ночной видимости, темнела пустота. Фини поднял ветку, бросил на расстояние десяти шагов, прислушался. Тишина. Фини повторил эксперимент. Прежний результат вырвал у Фини тихое ругательство.
Фини подобрал увесистый камень, метнул в темную пустоту. Приглушенный расстоянием стук донесся через пять секунд.
Фини прошел вверх по склону, добрался до подножия отвесной скалы. Гладкая каменная стена высотой с пятиэтажку исключала восхождение без альпинистского снаряжения.
Фини вернулся к просеке, площадку с силуэтами машины и пса обошел справа. Все повторилось с зеркальной точностью.
Спустя полчаса Фини вышел из леса на трассу. Подошел к машине, заглянул в салон. Отис спал, свесив голову на плечо. Фини треснул по крыше машины раскрытой ладонью. Отис вскочил, ударился грудью о руль, ругнулся. Фини распахнул дверь.
– Ты что, студент, рехнулся?! Я же сказал – поспишь потом!
– Простите, шеф. Разморило…
– А если бы это был не я?
Фини плюхнулся в кресло, хлопнул дверью так, что попадись на ее пути кирпич – разлетелся бы в пыль.
Отис разглядывал спидометр.
– Студент! Запомни! Я говорю – ты исполняешь!
– Так точно, шеф! Больше не повторится.
– Будем надеяться. Что узнал?
Отис поднял на Фини взгляд, полный искреннего раскаяния.
– Понятно. Можешь ничего не говорить. Годишься только на то, чтобы спать на посту! Господи, за что мне такие испытания?
– Я снял комнату, шеф. Вам она не понравится. Заправился всего на двадцать евро. Вы приказали полный бак… И ничего не узнал.
– Ты умеешь успокаивать, Отис. Что с тобой стряслось?
Отис врезал ребром ладони по баранке, обложил матом все придорожные мотели в мире и их владельцев. Фини с трудом удержал смех.
– За что ты их так?
– Видели бы вы того придурка – сказали бы и не такое!
– Скоро увижу.
– Поберегите нервы, шеф. Еще секунда, и я бы его убил.
– Что помешало?
– Подумал, если я набью ему морду, то ничего не узнаю об этом месте. А так еще есть шанс. И спать нам пришлось бы в машине. Хотя, наверное, это будет лучше. Там грязи по уши. Не удивлюсь, если подушка набита тараканами.
– По крайней мере, ради дела ты сумел удержать себя в руках. Хвалю. Поехали на заправку. Здесь пока делать нечего.
Отис завел мотор, кивнул на лесную просеку.
– А вы, шеф? Что-нибудь узнали?
– Дорога упирается в скалу. Наверх уходит лестница, вырубленная в камне. Как в кино. Наверняка на вершине скалы какое-нибудь уютное гнездышко. Они не дураки. Туда без вертолета не заберешься.
– А лестница?
– Когда ты увидишь, каких размеров собачка ее охраняет, ты захочешь забыть наше дело и жить на одну зарплату.
– Собачку можно обойти…
– Ага! По дну пропасти. Я же говорю – место отличное. С двух сторон пропасть метров пятьдесят и отвесная скала. С третьей – собачка. С четвертой… даже проверять не стану. Наверняка там такая же пропасть.
Отис опустил стекло, сплюнул.
– Да-а-а… А если…
– Никаких “если”, Отис. Та собачка – вряд ли последнее препятствие. Чует мое сердце – соваться туда не стоит. Лучше подождать их внизу.
– Осталось всего шесть дней. Они могут и не спускаться.
– Обмозгуем это потом. Сейчас мне пора отдохнуть.
*
*
Ева вышла во внутренний дворик. Симон возился у клеток с мастифами.
– Доброе утро, Симон!
Старик махнул рукой.
– Доброе, синьора! Как спалось?
– Отлично! Как на курорте.
– Не мудрено. В горах воздух чистый. Это вам не город. Там дышать нечем. Вы уже осмотрели мои владения?
– Как раз хочу этим заняться.
Ева обошла дом вокруг.
– Симон… Там, позади дома… ничего нет?
– Есть. Там есть пропасть. Сто метров. И отвесная стена.
– И вы не боитесь там ходить?
– Чего бояться? Забор там крепкий. Я туда не свалюсь, а остальные меня не интересуют – нечего шляться по чужим владениям.
– Заборы, пропасть, собаки… У вас не дом – крепость.
– Ага! Только моя покойная жена называла этот дом иначе – тюрьмой. Говорила, что даже внутренний дворик вокруг дома, где вы сейчас стоите, похож на тюремный. А вольеры – на зону между колючками, где ходит караул с собаками, чтоб зэки не сбежали. И знаете что, Ева? Мне кажется, она была права. Ведь из дома, кроме как через вольеры, на свободу не выйдешь.
– М-да… Звучит жутковато.
– Не волнуйтесь. Вы – моя гостья. Вот ваша спутница – как ее там? Кристина, да? – вот она в тюрьме. В настоящей. Как и тот толстый тип. Как его?
– Батталья. Он адвокат моего покойного мужа. Чезаре вчера вам говорил.