— Пусть встает, Ковальски. Ты скользкий тип, Зауроф… мне такие не по душе. На кривую дорожку ты встал…
— Сэр, разрешите обратиться, сэр!
— Говори.
— И в мыслях не было вас подводить, главный сержант, сэр! Я рассчитываю на ваше содействие и не в моих интересах своими руками рыть себе могилу.
— Забудь об этом, сынок, — равнодушно посоветовал заслуженный пехотинец. — Ты выкрутился и тема закрыта. Следствие провели еще две недели назад и определили смерть как самоубийство по неосторожности в купе с намеренной порчей имущества колониальной администрации. Все, дело закрыто… но мне нужны были твои глаза и я их увидел. Теперь тебе в комплекс хода нет. Шустрить будешь на общих основаниях.
— Сэр, да, сэр, — только и оставалось ответить парню. В любом случае метаться или оправдываться он не собирался. — Сэр, разрешите задать вопрос, сэр.
— Говори, сынок.
— В кузовах траков семнадцать с половиной десятков… детей. Вы заберете их или мне следовать к другому "Старту"?
— Транспорт уже вышел. Скоро будет здесь.
— Сэр, разрешите еще вопрос, сэр.
— Давай, — еще один равнодушный кивок.
— Главный сержант Тули, сэр, вы разрешите другим ссыльным из собранной мною группы войти в магазин комплекса и заключить соглашения по некоторым программам администрации? Если основная проблема во мне, то я немедленно с вашего разрешения покину локацию и прерву всякие отношения с присутствующими здесь ссыльно-поселенцами.
Взгляд главного сержанта вдруг перестал быть равнодушным, в нем зажегся былой интерес.
— Все для дела, а, Зауроф?.. Ну-ка отойдем! Ковальский, что-то у меня барахлит фиксатор.
— Я немедленно проведу диагностику и исправлю неполадку, главный сержант, сэр!
— А теперь говори, сынок.
— Око за око, сэр. Ничего сверх этого, — Дим выбрал самый двусмысленный из ответов пришедших на ум.