Это было настолько неожиданно, что я так же резко остановилась и посмотрела на него с немым вопросом.
— Я ездил сюда пару раз забирать для вас вещи. Может, вам здесь что-то понравится, — смущённо пробубнил он, опуская взгляд.
Я решила прислушаться к его совету: в конце концов, шёл уже третий круг моих скитаний по торговому центру, и Андрей тоже устал. Надо было решаться. Эти магазины кардинально отличались от тех, к которым я привыкла: слишком много света, много пространства, все вещи расположены так, чтобы их можно было хорошо рассмотреть, а не вытаскивать из груды вечно падающих и запутывающихся вешалок. Девушка, откровенно скучавшая и залипавшая в телефон, вскочила, на секунду на её лице промелькнул энтузиазм, но тут же исчез. Будто половой тряпкой стёрло.
— Вам что-то подсказать? — кисло уточнила она скорее по привычке, потому что не ожидала, что я что-то куплю. А терять на меня время ей не хотелось.
Я снова видела всё со стороны. Она — приезжая, как и я. Работает здесь шесть дней в неделю по десять часов. Без перерыва на обед. Получает… Ну, на аренду комнаты хватает, на проезд хватает. А вот форма на ней, что называется, казённая. Хорошего кроя блуза и юбка. Почти такого же хорошего качества, как и вещи в зале. Вот только её зарплаты хватит разве что на пару кофточек, ну может ещё на шарфик из последней коллекции. Я же стояла в той самой футболке с единорожкой за десять долларов и в шортах — оделась так специально, чтобы было удобнее примерять одежду. И выглядела я как… как и должна была выглядеть. Как девушка, которая может только посмотреть на такие вещи, да и то лучше через стекло витрины, чтобы не отвлекать продавца и охрану.
Кстати об охране. Девушка заметила возвышающуюся за моей спиной фигуру Андрея и на её лице что-то начало меняться: глаза распахнулись, щёки залило румянцем, губки чуть дрогнули.
— Евангелина Витальевна… — начал было Андрей, но соображал он туго, слова подбирались с трудом, поэтому я поспешила ему помочь:
— Мне необходимо немного обновить гардероб к осени. Новый учебный год требует новой одежды.
Я снова не смогла удержаться от мурлыкающего тона: немного заискивающего и просящего, но в то же время явно издевательского. Натужная фальшивая вежливость, без которой можно было обойтись. Но мы с девушкой поняли друг друга. Из магазина я вышла с неплохим и достаточно разнообразным набором одежды.
— Есть ещё магазины, из которых вы привозили мне вещи? — уточнила я у Андрея, заваленного пакетами.
— Есть, но там почти то же самое, — он пожал плечами, давая понять, что в моде он не разбирается.
Я тоже. Но по тому, во что меня одевал Ян, я уже примерно могла составить требования к моему внешнему виду, поэтому дальше дело пошло шустрее. Девушки в других магазинах сразу замечали загруженного покупками Андрея и улыбались мне уже вполне доброжелательно. Я покупала всё, на что падал взгляд, сразу комплектами, чтобы не думать, как комбинировать вещи между собой. Но оставался ещё один момент, самый главный. Платье на вечер. Нет, я уже успела прикупить несколько вполне приличных и вечерних, и коктейльных платьев, но всё было не то.
Мы уже вышли из огромного ТЦ, но я решила прогуляться по центру в надежде найти ещё что-то интересное. И интересное нашлось там, где я меньше всего ожидала: я увидела книжный магазин. Книжный — и так магазин-музей, куда можно прийти только поглазеть, вдохнуть запах свежей типографской краски, погладить корешки таких желанных книг и грустно уйти ни с чем. А книжный же в самом центре столицы — вообще недостижимая роскошь. Я вспомнила, как мы с Кристиной покупали краски в тот самый последний наш день, и решилась-таки зайти. Пусть останется что-то материальное на память об этом солнечном дне.
У каждого читающего человека есть такие книги, которые оставляют след на всю жизнь. Вроде бы ничего такого, обычный роман, который для кого-то останется непонятным, скучным, бездарным, кого-то поразит в самое сердце. У меня было несколько таких книг, были и любимые писатели, мыслями которых я наполнялась в минуты душевной пустоты. Но была одна особенная книга, случайная, залётная, почти что новая, совсем не классика и даже не моего любимого автора. Но она была со мной долгие годы, тяжёлые, горькие, она могла рассеять тучи, застилавшие будущее, могла осветить мне путь, согреть и утешить меня. Книга, которую я больше любила в аудиоформате. Я слушала, и душа откликалась. И порой мне хотелось плакать. И самой хотелось услышать эти слова… Но о них чуть позже.
Я не рассчитывала, что найду её здесь, хоть она и вышла сравнительно недавно, но всё же прошло уже около пяти лет. В лабиринте полок я брела как слепая, заворожённая запахом и блеском новых книг. Но я нашла её. Нашла, хоть и в другой обложке, видимо, её переиздавали. В любом случае, я тут же купила её и вышла из магазина, прижимая её к груди, с какой-то отрешённой улыбкой на губах. Слова из этой книги, так запомнившиеся мне, звучали в самом сердце.
Я знала, что не буду читать её, точнее, буду только листать и цепляться взглядом за отрывки, потому что знала её практически наизусть. Она была символом, тем, что подарило мне покой: тихий, глубокий, незаметный со стороны, но дающий мне силы пройти сквозь любые испытания. Как я проходила раньше. Каждый раз, когда мне было плохо и тяжело, когда тело ныло от усталости, а голова гудела от бессонницы, я возвращалась к этой аудиокниге. Из-за одной лишь фразы, в которую я и сама поверила.
— Евангелина Витальевна, домой? Или хотите где-то пообедать? — с надеждой уточнил Андрей.
Но на меня будто снизошло озарение. Перед глазами мелькнуло что-то такое тёмное, смутное, но я уже поняла, куда мне надо. Это был крошечный магазин, зато в самом сердце Киева. Вещей в нём оказалось катастрофически мало, но все они были потрясающе удивительными. Особенно меня поразило платье на манекене, мне пришлось даже обойти его вокруг несколько раз, чтобы понять крой.
— Извините, но это платье не продаётся, — строго произнесла девушка-продавец. Я уже поняла, что это шоу-рум какого-то дизайнера, и вещи здесь более чем эксклюзивные.
Но это платье я хотела. Глубокого синего цвета и безумно ассиметричное. Часть его походила на обычное короткое платье, в котором можно было пойти на вечеринку. Об этом говорила ткань, лёгкая и блестящая, и длина до середины бедра, а то и меньше, и тонкая бретелька, и откровенный вырез. А вот другая часть была по-военному строгой, длинной, с чёткими линиями, плотной костюмной тканью, длинным рукавом, отложным воротником. Я влюбилась в этот странный наряд с первого взгляда и готова была похитить его вместе с манекеном.
— Я хочу переговорить с хозяйкой. Это платье создано для меня. И я его куплю.
— Я не думаю, что хозяйка согласится на это, — девушка улыбалась терпеливо, но уже с насмешкой. И меня это начинало злить.
— Ну, в конце концов, для кого-то же она его шила. Так почему бы не для меня? Я хочу поговорить с ней лично. Возможно, она согласится шить для меня и в дальнейшем. У неё прекрасный вкус, мне очень нравится.
То, каким тоном я говорила, как сидела в кресле, как смотрела на продавца — всё сквозило вызывающей самоуверенностью Яна. И она подействовала — девушка смилостивилась и решила позвонить хозяйке.
— Простите, как вас представить? — спросила она мельком, как бы между прочим.
— Евангелина, девушка Яна Вронича.
Взгляд девушки похолодел, губы сжались.
— Я на минутку, — она поспешила выйти в другую комнату, и цокот её каблучков был почти таким же быстрым и гулким, как биение моего сердца.
Девушка Яна Вронича. Сомнительный статус. Если бы не тот факт, что я была единственной, кого он представил как свою девушку, это прозвучало бы неубедительно. Жена? Ведь так он говорил последние дни? Жена не жена, а вот невеста — это было бы уже солиднее. Но жена… Впервые мне до скрипа зубов захотелось быть Вронич. Его фамилия станет для меня щитом и оружием. Да ещё каким! Но торопиться я тоже не хотела. Что-то ещё останавливало меня от последнего шага, после которого только пропасть, и уже не будет пути назад.