— Вам сейчас очень плохо. Хотите, я вам помогу?
Хоть она и спрашивала, но уже впилась в меня взглядом так, что я не могла пошевелиться. Нежный ангел оказался неожиданно сильным — я не могла сопротивляться. В отличие от Макса, который когда-то буквально вспарывал моё сознание, Настасья действовала аккуратно. Она будто смывала, соскабливала с меня грязь, налипшую, накопившуюся за этот месяц. Это было невероятно! Будто кто-то тщательно вымыл стекло в окне, и мир за ним наполнился красками и светом.
— Тебе самой-то не плохо от этого? Ты же всё берёшь на себя, — шёпотом, будто боясь вспугнуть, спросила я.
— Это не совсем так. Я всё пропускаю сквозь себя, но умею отпускать, ведь это не моя боль. Она меня не касается.
Несмотря на это, я вдруг ясно увидела, какой эгоисткой стала! Ведь когда-то я лежала, обнимая страдающую от горячки сестру, и легко впитывала её боль, весь тот яд, которого она набралась от Яна. А теперь у меня появилась человек, который будет делать это со мной! И только тогда я поняла истинную причину, почему я выбрала именно Настасью: с её помощью я смогу выдержать эту токсичную близость Яна. И мне не было стыдно. В тот момент я выживала.
И всё же стоило позаботиться и о ней. Я освободилась от её хватки и сказала:
— У меня для тебя на сегодня нет никаких поручений. Спасибо за обед и вообще за заботу. У нас у обеих был тяжёлый день, так что я отпускаю тебя отдыхать. У тебя есть всё необходимое? Если что-то надо купить — ты говори.
— Если что-то надо будет — я куплю это сама. А вы тоже отдыхайте. Вам сегодня ещё понадобятся силы.
В том, как она улыбнулась и как это произнесла, я заметила намёк. Неужели уже тогда она что-то знала, умела считывать мои мысли? Ведь, если она могла так легко проникать в мои ощущения, то, возможно, и в моё сознание тоже? И она уже знала, что я задумала?
Но то, что я задумала, требовало наступления ночи, так что у меня действительно оставалось время, чтобы отдохнуть и немного собраться с мыслями. И привести себя в порядок: физически и морально.
Среди покупок особенно выделялась книга. Я долго стояла и просто смотрела на неё, даже не открывая. Я знала её практически наизусть. В голове звучал голос человека, читавшего аудиокнигу. И он всегда звучал, когда я читала текст. Всегда только этим голосом. И слова звучали только этим голосом. «Дано будет». Странная фраза, которая всегда возвращала веру в будущее. Я никогда не была верующей и даже раздражалась тому, как моя мама порой наивно полагалась на помощь высших сил. Но иногда, когда особенно тяжело, так хочется верить, что в этом мире есть кто-то, кому не всё равно, кто поддержит тебя, кто придёт на помощь в критический момент. И пусть это будет не Бог, а кто-то вполне конкретный, земной и осязаемый, лишь бы только помог. «Дано будет» всегда звучало внутри, когда мне было трудно и сложно, когда я надеялась на помощь кого-то, а помогала себе сама. Вот и сейчас я помогу себе сама.
Книга решительно не читалась. Я пролистывала страницы, в памяти всплывали картинки, но мысли путались. Я была вся в предвкушении вечера, поэтому отложила чтение и вернулась к дневникам. У меня было немного времени, чтобы в тишине и одиночестве привести свои записи в порядок и заодно проанализировать всё, что произошло за это время. Где я совершила ошибку? Когда я сбилась с пути, который так незаметно, но настойчиво прокладывал для меня Ян? Если и было что-то, в чём я могла полностью ему довериться, то это соблазнение. Он точно знал, что и как сделать, чтобы очаровать девушку.
И вот, он ведь добился своего, но всё равно остался недоволен. Эта сегодняшняя истерика была показательной, зря я так плакала и убивалась из-за неё. Но Ян ведь всё это увидит, так что это даже пойдёт на пользу. Пусть порадуется. Ведь он именно этого и хотел: чтобы я проявила свои чувства, чтобы немного пострадала из-за него, чтобы немного побегала за ним, немного польстила его самолюбию. Это был глупый ход с его стороны. Хоть я и понимала теперь, зачем он это сделал, но не понимала, почему? Ведь и так было понятно, что я окончательно пропала. Он знал и чувствовал, что я его люблю. Но хотел в очередной раз в этом убедиться. Только и всего. А я так глупо повелась на его провокацию.
Но, всё-таки он был прав. Никому я больше не могла доверять. Только ему. И мне необходимо было, чтобы он также мог мне доверять. Мы — единое целое, как бы пафосно и наивно это не звучало. Он — моё уязвимое место, а я — его. Всё так просто.
Вот только мне теперь оставалось перейти последнюю черту.
И это время пришло. Уже нельзя было тянуть. В общем-то, что-то подобное произошло бы в ближайшие дни, даже без провокации Яна. Но, раз он так этого хочет, то пусть получит сейчас. Мы вернёмся в то время и в то место, где всё пошло не так. В ту ночь, которая могла бы закончиться совершенно по-другому, ночь, изменившую многое. И красное платье не зря сегодня привлекло моё внимание. Пора было вернуться в ту ночь и в тот парк.
Вечер наступил рано — похолодало, на небе собирались тучи, ночь обещала быть душной и грозовой. Снова гроза? Что ж, значит, это знак. У меня было странное настроение, будто я шла в этот парк на берегу Днепра, чтобы покончить с собой, а не чтобы наладить отношения. Отчасти так оно и было: этот последний шаг был похож на тот, что сделала Кристина в ту ночь. За всё надо платить. Пришёл и мой черёд заплатить за всё, что я получила и что ещё получу.
Ветер шумел в листве, и от этого темнота парка казалась зловещей. Вся охрана осталась на стоянке возле клуба, и их машины не могли остаться незамеченными, но Ян и так поймёт, что я здесь. Да и Андрей крутился возле меня, не решаясь оставить одну среди старых лип.
— Когда придёт Ян Дмитриевич, тебе всё равно придётся уйти. Даже лучше уйти до того, как он появится.
— Мне приказано присматривать за вами, — упрямо повторил он.
— Ты же понимаешь, что в его клубе мне ничего не угрожает?
— Но мы не в клубе.
Резонно. Ян ещё не приехал, но ждать его в помещении я не хотела. В эту ночь мне до боли не хватало природы. Снова те же пряные запахи ночи, листвы и реки, волнующие, оживляющие и омолаживающие. Я закрыла глаза и откинулась на шершавый ствол старой липы, которая, скорее всего, была старше меня. Сколько всего она повидала! Сколько маленьких трагедий и больших признаний услышала! И сегодня её ждёт ещё одно.
Я почувствовала себя такой крошечной, незначительной, будто один листочек или одна травинка. Такая слабая, что ветер может гнуть меня во все стороны, и я не в силах ему противиться. Так получилось и с Яном. В ту самую первую ночь в этом же клубе я уже знала, чего стоит бояться. Не его, а себя. Сам по себе Ян не опасен, но то, что он может предложить, способно в корне изменить жизнь. Если согласиться, конечно, или хотя бы не сопротивляться. Я честно пыталась бороться с ним, противостоять бесконечным соблазнам, но оказалась слабой. Слишком всё это было заманчиво. А я всего лишь маленькая принцесса, забытая и потерянная. И вот теперь он меня нашёл, и я готова отдаться в его руки. Пусть делает, что хочет — пока мне хорошо, я на всё согласна.
Ночь упала на город. Электрический свет то и дело вспарывал её, но тьма была слишком густой, липкой, окутывающей. Я уже не могла различить лица Андрея, хоть он и стоял в двух метрах от меня. Сквозь густоту листвы не пробивался свет из клуба, даже звуки доходили приглушённые, будто через подушку. Но когда он приедет, я услышу. Теперь я услышу и узнаю его всегда и везде.
Мы так и стояли в темноте: я — опираясь на старую липу, Андрей — напротив меня, не шевелясь и не сводя с меня глаз, хоть и мало что видел. Никто не двигался. Мы оба ждали Яна. Но когда он приехал, я не спешила, мне надо было выждать подходящий момент, а вот Андрей зашевелился.
— Евангелина Витальевна, может, пройдёте в клуб? Ян Дмитриевич уже приехал.
— Я знаю. Но пока рано, — я отвечала медленно, с какой-то странной сонливостью в голосе. На самом деле я берегла в себе силы, готовясь к последнему прыжку. — Андрей, отнесёшь ему записку?