— Как жаль, вечер был хорошим.
Его слишком уж довольная улыбочка удивительным образом всколыхнула воспоминания. В голове замелькали картинки. Да, вечер действительно был хорошим, мне и без выпивки было с ним легко и весело, но бармен оказался мастером, и коктейли только улучшили настроение. Но взгляд Яна намекал на что-то конкретное, и я вспомнила, что в тот вечер в какой-то момент мы начали целоваться. Я быстро оказалась у него на руках, а потом и на столе. Ян действовал решительно, даже слишком — я не успела ахнуть, как он задрал мне платье и вошёл резким толчком. Мне не было больно, даже слишком хорошо — звон стекла на столе аккомпанировал моим стонам. Всё закончилось на диване, но я не помнила, было ли что-то дальше, поэтому решила уточнить:
— А после дивана мы ещё продолжали?
Ян засмеялся:
— Нет, ты уснула в машине, я занёс тебя, раздел и уложил спать.
— Можно было не полностью раздевать, хоть трусики оставить, — пробурчала я.
— Мне кажется, они остались где-то в клубе.
Мы засмеялись, но в то же время, мне стало неловко. Таких пьяных ситуаций в моей жизни ещё не было.
Из постели выбираться не хотелось, но Ян сказал, что будет ждать меня в столовой, так что пришлось шевелиться. В это утро всё было как-то необычно, как-то особенно солнечно даже с плотно задёрнутыми шторами. После признания под липами я чувствовала себя обновлённой, будто заново родилась, будто всё началось с чистого листа. Не только я вела себя по-другому, но и Яна словно подменили — в тот вечер он был таким настоящим, таким живым! Да и это утро с ним было лёгким и уютным, и мне захотелось, чтобы так было всегда.
Поэтому я поспешно привела себя в порядок, уже совсем забыла о похмелье и почти бегом понеслась в столовую возле большой кухни.
— Почему мы здесь? Обычно мы завтракали на маленькой кухне, — теперь я не стеснялась уточнять всё, что меня интересовало.
Ян оторвался от ноутбука, перекочевавшего из спальни на обеденный стол, и строго ответил:
— Мы там никогда не завтракали. Кофе — это не еда.
— Вы раньше не имели ничего против.
— Я открою тебе секрет: мы не нуждаемся не только во сне, но и в еде. Так что я привык есть что попало и когда попало. Но теперь у меня есть ты, и я должен о тебе заботиться.
— Спасибо, очень приятно.
Было неожиданно, особенно учитывая, что раньше я заматывалась на работе настолько, что не было времени перекусить, и никого это не волновало. Что же изменилось?
Круглолицая женщина средних лет — как я потом узнала, звали её Дарья Даниловна — вынесла из кухни поднос и принялась сервировать стол. Ян даже не взглянул на неё, в то время как я почувствовала себя неловко. Как я должна с ней себя вести?
— Ты готова сегодня поехать в дом? Подготовка в самом разгаре, так что там не особо уютно, да и день сегодня обещает быть пасмурным, но я же обещал тебя отвезти, так что…
— С удовольствием. Вы говорили, что на осень мы переедем туда жить? А как же моя спальня и кабинет? Я только начала здесь обживаться.
— Посмотрим. Я обычно уезжаю в середине октября, когда погода окончательно портится. Там намного уютнее переживать холода.
Неожиданно для завтрака мне подали куриный суп, в то время как у Яна был какой-то мудрёный омлет.
— Я подумал, что тебе будет полезно.
— Спасибо, но мне уже намного лучше. И всё же не стоит мне так напиваться. Статус не позволяет.
Ян неожиданно оживился:
— Хорошо, что ты об этом заговорила. Нам следует кое-что обсудить.
Но делать это сразу же он не захотел, так что до самого конца завтрака я просидела в неловком напряжении. Что он хотел обсудить? Я сделала что-то не так? С каждым днём я всё сильнее боялась совершить ошибку и упасть в глазах Яна, поэтому постоянно была как на иголках. Хватит мне и той его фразы о «девушке Яна Вронича». Я уже пожалела, что ляпнула это, но в тот момент я действительно гордилась этим статусом и совершенно не подумала, как это будет выглядеть со стороны. А выглядело это не очень. Может, он хочет поговорить об этом? В любом случае теперь мне всегда стоило помнить, кто я, и вести себя подобающим образом.
В общем-то, я была близка к истине: слова о «девушке Яна Вронича» всё-таки прозвучали, правда, уже когда мы ехали в загородный дом.
— Ты сегодня очень вовремя вспомнила о своём статусе. Мне нравится, что ты думаешь об этом, о том, как будешь выглядеть со стороны. Конечно, для меня это ничего не изменит, но будь готова к тому, что вокруг всегда будут виться журналисты и просто сплетники в поисках малейшей твоей оплошности, чтобы раздуть из неё скандал. И от этого пострадает твоя репутация.
— Если честно, то мне кажется, что моя репутация сейчас и так страдает. Сплетни обо мне просто отвратительные!
Ян посмотрел на меня со снисходительной улыбкой. По сравнению с тем, что говорили о нём, мне ещё делали комплименты, но мне от этого лучше не становилось. Меня бесил сам факт того, что обо мне не знают правды, поэтому и выдумывают нелепые сплетни, от которых потом сложно будет отмыться. Но, как оказалось, Ян уже подумал о чём-то таком:
— Но это просто сплетни! Правда, чтобы их развеять, тебе придётся немного потрудиться. Уже есть люди, которые будут работать над твоими соцсетями, от тебя требуется только съездить на несколько фотосессий. И ещё. Я хотел бы, чтобы ты выбрала себе направление в благотворительности. Я хочу, чтобы ты была кем-то большим, чем «девушка Яна Вронича».
Мне понадобилось время, чтобы переварить услышанное. Последнее предложение больно ужалило своей правдивостью: пока я была никем, по крайней мере, в его мире, и это не могло меня не беспокоить, но и заниматься чем-то только ради пиара мне не хотелось. В этом было непозволительно много фальши.
— Я могу заниматься приютами для животных, подойдёт?
Ян коротко кивнул:
— Подойдёт. Можешь даже взять под опеку зоопарк — им постоянно денег на корм не хватает.
— А это не слишком дорого? — робко уточнила я. Вообще я всегда мечтала открыть свой приют, но понимала, что это требует огромного количества денег.
— Это небольшие траты. Вот если бы ты взялась за онкобольных…
Он фыркнул и как-то неприятно засмеялся. Что ж, не важно, как он к этому относится, я-то люблю животных по-настоящему.
— А если все эти деньги разворуют? Что тогда?
Что-то в моём голосе Яну не понравилось, и он колко на меня посмотрел:
— Ты думаешь, я дам кому-то растратить мои деньги? Конечно же каждую копейку проконтролируют специальные люди, не переживай об этом. А если тебе всё равно покажется этого мало — можешь открыть свой питомник или выкупить чей-то. Лишь бы тебе это нравилось. И не забывай, что бы ты ни делала — это должны осветить журналисты. Не стесняйся — я хочу, чтобы твоё имя было у всех на слуху.
— Спасибо, — это всё, что я смогла ответить.
Планы Яна были как всегда грандиозными, даже слишком как для меня. Справлюсь ли я? Он никогда не спрашивал меня об этом, но почему? Потому что верил, что я смогу, или потому что ему было всё равно? От ответа на этот вопрос зависело и моё отношения ко всем его поручениям. А их становилось всё больше. Универ, обучение магии, светские мероприятия, а теперь ещё и благотворительность. Нет, я со всем не справлюсь.
Но только я хотела поделиться этими опасениями с Яном, как он вдруг вспомнил ещё кое о чём:
— Кстати, о журналистах. Не забывай, что ты теперь владелица медиа-группы. Я не требую от тебя активной работы сейчас, но года через два, думаю, ты будешь готова принять участие в каком-то из проектов. Присмотрись к проектам и журналистам, может, что-то тебя заинтересует.
— Я вообще не очень люблю журналистику.
Прозвучало это немного жалобно, но я была рада, что наконец-то призналась в этом. Правда была в том, что я не хотела быть журналисткой, даже приближаться к СМИ. Как типичный книжный червь, я хотела бы связать свою жизнь с литературой, с миром творчества, а не грязных сплетен и политических интриг. По крайней мере, я об этом мечтала.