Белая спальня, в которой я провела ночь, была завалена вещами, и моими, и Яна, так что Настасья совсем растерялась, увидев такой бардак.
— Садись пока, — я указала на удивительным образом пустовавшее кресло. — Это платье из шоу-рума Ланы Лариной?
— Да. Лана просила сразу сказать, если вам что-то не понравится, чтобы она успела это исправить.
Я не хотела, чтобы Настасья видела это платье, поэтому сразу же утащила его в гардеробную. Что ж, Лана меня не подвела: лёгкой тканью она немного сгладила контраст между двумя половинками платья и сделала его нежнее и скромнее. Я осторожно надела его, внимательно осмотрела себя со всех сторон, одновременно мысленно подбирая украшения, и только потом сняла и так же тщательно упаковала в чехол. Больше никто не видел меня в нём. Даже Ян не должен был видеть, пока ещё рано.
— А что там с платьями на начало вечера? Уже готовы?
Это были простые шёлковые платья, одинаковые для всех девушек-гостей, так что у нас с Настасьей они тоже ничем не отличались.
— Ваше уже сшили, моё закончат завтра.
— Тебе как, нравится вообще то, что ты делаешь? — как бы между прочим спросила я, принимаясь складывать вещи, разбросанные по всем углам. Мы с Яном знали, что скоро вернёмся в квартиру, так что особо не парились с раскладыванием одежды, и теперь я взялась хотя бы разделить чистое и грязное.
— Я пока не могу сказать, потому что ещё ничего толком не делала.
— А чем ты занималась с пятницы?
Настасья неопределённо повела плечами, как бы говоря, что рассказывать особо нечего.
— Много помогала Лизе, она вообще целыми днями чем-то занята, потом мы составляли ваше расписание, изучали ваши маршруты, контакты и прочее.
Она говорила об этом так буднично, так естественно, что у меня волосы дыбом вставали. И Лиза, и Настасья знали о моей жизни и планах намного больше, чем я. А Ян и вовсе контролировал её. И мне впервые показалось это чем-то ужасным. Приезжая в Киев, я видела своё будущее другим, и теперь всё перевернулось с ног на голову. С одной стороны, я не знала, что с этим делать, а с другой, хотела всё взять в свои руки, под свой контроль. Но пока что я могла делать только то, что мне было разрешено.
— И как тебе такой ритм жизни? Думаешь, справишься?
Это был вопрос с подвохом. То, как лениво и вяло Настасья реагировала на происходящее, начинало меня бесить. Те самые мягкость и спокойствие, покорившие меня вначале и которые были мне чужды, теперь раздражали меня настолько, что мне захотелось её расшевелить.
На лице Настасьи ничего не изменилось: всё то же мирное принятие всего, что подкидывала ей жизнь. Эта христианская смиренность сводила меня с ума, хоть я и сама была покорна Яну, но эти безропотность и кротость были особенными чертами Настасьи. И я должна была привыкнуть к ней, хоть раньше таких девушек и не встречала.
Внешне она не особо изменилась: белая блузка и строгая бежевая юбка подчёркивали хорошую, хоть и крепкую фигуру, но вот лицо маленькой девочки с взглядом бедной овечки отметали в ней всю женственность и сексуальность. А вот Лиза почти в таком же наряде умудрялась проявлять все свои лучшие стороны.
— Пока ничего сложного. Я люблю жить по графику, так что мне не тяжело будет следить, чтобы вы всё успевали.
— Вот только я не особо люблю, когда всё расписано по минутам. У меня вечный хаос, так что будь готова к форс-мажорам.
И это я ещё не сказала ей о том, что Ян вообще может изменить планы в последний момент, потому что ему так захотелось.
— Как-нибудь справлюсь. Мне важно, чтобы у вас всё было нормально, — Настасья как-то напряжённо улыбнулась. — Вам помочь с уборкой?
— Нет, спасибо. — Яну бы не понравилось, что его рубашки кто-то трогал. — Это не твоя работа, а домработницы. Ты знаешь, что будет происходить завтра?
Настасья чуть оживилась и кивнула.
— Да, я уже видела регламент вечера.
Это прозвучало так уверенно, что я усмехнулась. Регламент — это одно, а вот появление учеников Яна — это совсем другое, и к этому ещё надо быть готовым.
— Ты знаешь, кто именно приглашён на этот вечер?
— Такие же, как я? Те, кого выбрали вы или Ян Дмитриевич?
— Всё будет намного веселее. Во-первых, отобранных учеников не так уж и много, большая часть гостей — уже давно работают на Яна. Так что будь осторожна. Держись меня или Макса. Если что-то не так — зови Макса или сразу Яна. Они оба сразу же придут на помощь.
Настасья чуть нахмурилась, но молчала. Видимо, она вспомнила те неприятные пугающие ощущения, которые вызывал у неё Ян. Что ж, это было очень вовремя.
— Но вообще постарайся не отходить от меня, люди там действительно опасные. И ни с кем не общайся.
Глаза Настасьи всё больше расширялись, но она всё ещё молчала. Я наконец-то закончила с уборкой и подумала, что не ожидала, что Ян может устроить такой срач, просто выбирая себе рубашку. Я же добавила бардака ещё и тем, что не хотела распаковывать сумку с вещами, а просто вытаскивала нужные и откладывала их на кресла и пуфики.
— Во сколько завтра к нам приедут девочки из «Жозефины»?
— Кто?
Ну начинается! Я капризно закатила глаза, и Настасья насторожилась.
— Насть, не говори, что Лиза не говорила тебе о «Жозефине»? Это салон Жанетты Петровны. Тебя туда ещё не возили?
— А, я поняла. Подождите, сейчас я скажу.
Настасья достала из сумочки планшет и сверилась с расписанием.
— Так, я еду туда сегодня вечером, а завтра после обеда, в шестнадцать часов приедет визажист и парикмахер к вам.
— И к тебе. Дай мне номер Жанетты, пожалуйста.
Что-то во внешнем виде Настасьи мне не понравилось. В этом доме вместе с Яном я чувствовала себя с каждым часом всё сильнее, Настасья же за несколько дней, что я её не видела, как-то потускнела, что ли. То мягкое свечение, исходившее от неё ранее и так очаровавшее меня даже через видео-связь, постепенно стиралось. И теперь у меня было требование к Жанетте: не просто привести Настасью в божеский вид, но и пробудить в ней молодую красивую женщину. В своё время Жанетта помогла мне найти себя и полюбить, гордиться собой и, самое главное, не стесняться быть настоящей.
— Ты уже звонила домой? Как твои домашние отреагировали на переезд? Рады за тебя? — Я попыталась хоть немного раскрыть Настасью, расположить её к себе. — Мне мама, если бы могла, каждый день бы звонила — так боялась, что меня в Киеве все обижают.
— Звонили, конечно. Для них стало шоком, что я так сорвалась, бросила всё и уехала в тот же день.
Голос Настасьи журчал ручейком, и мне понравились эти переливы — в них впервые зазвучала её душа.
— И как ты объяснила свой отъезд?
— Сказала, что предложили лучший вариант, с жильём и хорошей зарплатой.
— В общем-то, даже и не обманула, — я улыбалась, пытаясь развеселить и Настасью, но её улыбка оставалась слабой. — Ян уже говорил тебе, сколько будет платить?
— Нет, ничего конкретного.
— Не переживай. Ян всегда щедро платит за услуги. Ещё месяц назад я работала у него секретарём и получала невероятные даже для Киева деньги. Так что теперь твоя жизнь кардинально изменится.
— Она уже изменилась.
— Главное, не бойся ничего. Если что-то случится — ты всегда можешь обратиться ко мне.
На этот раз я взяла её руки в свои и ласково заглянула в глаза. Я хотела, чтобы ей тоже было комфортно в этом доме и в этом обществе. Я помнила, как мне самой было тяжело привыкнуть к Яну, но тогда меня поддерживал Макс. У неё же была Лиза, к которой она заметно тянулась, и меня это не просто злило, а буквально выводило из себя. Нужно было что-то придумать, чтобы разорвать этот контакт, уберечь мою Настасью от пагубного влияния этой змеи с ядовитой улыбкой.