Ян купался в восхищённых взглядах своей свиты, и я наконец-то могла выдохнуть — он расслабился и даже на время забыл о происшедшем, по крайней мере мне так показалось. Меня немного удивило то, как отреагировал Ян на появление этого мужчины. Он испугался. И не только за меня, но и за себя. В доме мы больше не могли быть в безопасности. Наверное, так чувствуют себя люди после того, как их обокрали. Если в дом так просто можно войти, то он уже не может быть уютным. И всё же… Как ему это удалось? Кто-то из этих людей мог ему в этом помочь, думаю, Ян тоже понял, что в его окружении есть предатели. Чем же всё это закончится? Я ещё даже не знакома с этими людьми, а уже должна относиться к ним с недоверием, возможно, даже бояться. Их так много! А я была совсем одна. Машинально, не особо осознавая, что делаю, я нашла руку Яна и тесно к нему прижалась. Это компульсивное движение встревожило Яна.
— Ты всё-таки испугалась? — тихо спросил Ян, ласково и с беспокойством.
— Да. Мне самой страшно. Не оставляйте меня одну, пожалуйста. Здесь так много людей.
— Они не могут тебе навредить.
Ян сказал это даже с каким-то возмущением, будто я оскорбила его. Что ж, я не собиралась оправдываться, я действительно не доверяла этим людям.
— Вы действительно в этом уверены? На сто процентов? Каждому из них вы можете доверить мою жизнь?
Это была какая-то эгоистическая истерика. Это именно Ян втянул меня во всё это, из-за него ко мне столько внимания, столько зависти и ненависти. Так что именно он должен теперь меня уберечь от всего этого.
— Пойдём, тебе надо переодеться.
Ян снова поступил как строгий отец: вместо того, чтобы разбираться в моих истериках, просто переключил моё внимание. Но это не помогло. Едва мы оказались наедине в одной из спален, я снова подняла этот вопрос.
— Я не могу им доверять! Я их боюсь.
В этом было тяжело признаться, но я должна была сказать об этом Яну. Он совсем забыл, что такое быть уязвимым! Он уже просто не понимает, что такое бояться, и отчасти я даже была рада, что появился кто-то, кто смог хоть немного встревожить его. Я же боялась находиться в окружении его слуг: они даже по-отдельности могли мне навредить, а если объединятся? Эти перешёптывающиеся группки по углам не внушали мне доверия. Они ещё не знают, но скоро поймут, что без Яна я беспомощна и беззащитна. И что будет тогда?
— Что за глупости? — Ян слишком громко захлопнул дверь, и я вздрогнула. Он был взвинчен, и я подумала, что зря начала этот разговор. — Эти люди проверены лично мной! Почему ты вообще об этом подумала?
Я устало упала в кресло и зло сорвала маску. Как можно быть таким слепым и самовлюблённым?
— Сегодня мне пришлось побыть среди них достаточно долго, чтобы услышать и подлые смешки в вашу сторону, и недовольные перешёптывания. Кое-кто даже откровенно вас ненавидит. Разве вы не замечаете?
Ян отреагировал неожиданно для меня: он рассмеялся. И в его смехе я услышала насмешку надо мной! Даже вспыхнула от возмущения.
— Ева, солнышко, ты слишком юная для таких вещей, — наконец-то смог сказать Ян после долгого смеха. — За эти годы у меня было множество помощников, и все они были практически одинаковыми, так что меня сложно чем-то удивить.
Он подошёл к моему креслу, наклонился, опёрся на подлокотники и неотрывно смотрел мне в глаза:
— Люди не меняются. Просто прими, что они такие. Тебе не нужно их уважать, тебе не нужно их любить. Все они — лишь инструменты в твоих руках. И это они должны перед тобой дрожать. Ты меня поняла?
Его голос заставлял меня съёживаться. Ян был на меня сердит, он был мной недоволен. Он ожидал, что я уже достаточно самоуверенна и самодостаточна, чтобы не обращать внимания на окружающих, но я его подвела. Возможно, дело было во встречи с этим странным человеком? Он был другим! кардинально отличным от Яна, и это заставило меня посмотреть на происходящее по-другому. Будто развеялся розовый туман, и вылезла неприглядная реальность этого странного мира.
— Я понимаю, — мне было сложно говорить, и слова будто падали камнями. — Умом я всё понимаю, но я не чувствую этого.
Жалобный взгляд напоролся на надменную холодность Яна, и я снова спасовала. Мне ещё учиться и учиться правилам новой жизни. И Ян не спешил мне в этом помогать.
— Сказать по правде, я не совсем понимаю, чем могу тебе в этом помочь? Прямо сейчас ты переоденешься и выйдешь со мной к твоим новым слугам. Как моя жена, как полноправная хозяйка. Все эти люди служат теперь и тебе. И ты достойна этого, иначе тебя бы здесь не было.
Это был холодный приказ, жестокая констатация факта. Да, я переоденусь, приведу себя в порядок и выйду вместе с ним. Это не обсуждалось. И если я снова дам слабину, Ян разозлится ещё больше.
Я избегала его колких взглядов, старалась повернуться так, чтобы он не замечал, насколько я сама сердита. Как же сложно с ним было общаться! За всё это время я видела его в разных состояниях, но впервые чувствовала, что мне придётся прикусить язык, спрятать свои мысли и чувства подальше, чтобы только он ничего не заметил. Что-то происходило, и всё, что я могла сделать — это не создавать ему дополнительных проблем.
Ян сидел в кресле и неотрывно следил за каждым моим движением, но даже спиной я чувствовала, как меняется его взгляд: от раздражения к любованию. И это было безумно приятно.
— Ты сильно изменилась. С того самого первого дня в Киеве.
— Вам нравится? — я игриво взглянула на него, отвлекаясь от зеркала. И замерла. Я будто впервые его увидела, и впечатление оказалось сильнее, чем даже в ту первую ночь в клубе.
Весь игривый настрой мигом слетел. Мне стало трудно дышать, сердце замерло, и я даже отложила помаду, потому что руки дрожали. Ослепительно красивый, надменный, самоуверенный, недостижимый — перед ним я впервые затрепетала. Разве могу я быть рядом с таким мужчиной? Разве могу просто стоять перед ним вот так, готовясь выйти с ним под руку?
Впервые Ян не скрывался. Всё это время, даже в моменты, когда он купался во всеобщем внимании, он не был настолько роскошным. И у меня кружилась голова от захлёстывающих волн его очарования.
— Дыши, спокойно и глубоко дыши, — с улыбкой подсказал Ян, прекрасно понимая, какое впечатление он на меня производит. — Когда ты вышла из машины, и Макс вёл тебя ко мне, я испытал почти то же. Я искал тебя двести лет! И когда понял, что это ты, та самая девушка, я не мог поверить, что ты реальная. И мне понадобилось время, чтобы проверить это.
От его слов у меня бежали мурашки по коже, и уже подступали слёзы. Ян впервые был настолько откровенен со мной, и всё в его позе, лице, интонации говорило о том, что он не притворяется. Как оказалось, я не была готова увидеть его настоящего. А Ян продолжал:
— Ты же простишь меня за то, что тебе пришлось пережить? Это было необходимо — жизнь со мной полна трудностей, и я должен был убедиться, что ты выдержишь.
— Выдержу? — я нуждалась в его ответе, потому что и сама не знала, смогу ли. Он требовал от меня слишком много!
Ян наконец-то встал с кресла и подошёл ко мне. Будто в первый раз — я засмущалась и отвела взгляд. Я пропала, окончательно и бесповоротно. Его взгляд, его прикосновение стали в тот момент для меня наградой.
— Выдержишь. Я верю в тебя. Ты и сама не знаешь, насколько ты сильная, — Ян коснулся моего виска, очень медленно, бережно кончиками пальцев спустился по щеке к уголку губ и остановился. Я боялась даже улыбнуться, смотрела на него заворожённо и не дышала. Ян будто гипнотизировал меня. — И ты почему-то боишься проявлять себя. Почему?
Он не дал мне шанса ускользнуть: пальцы перестали быть нежными, цепко схватили меня за подбородок и запрокинули голову.