— Да бегал где-то. А что?
— Кать, если ты уже всё с волосами, можешь поискать его? Я где-то потеряла телефон и никого сегодня не могу найти.
Телефон! Точно! Я должна была позвонить Кристине! Как и многие, я не знала на память ни одного номера, записанного в мобильном. Но у Макса точно должен быть её номер.
Кати не было долго. Я тигрицей металась по гримёрке, понимая, что внизу творится полный хаос, что идут последние приготовления, а под клубом вообще толпа. И что никому нет до меня дела!
— Всё нормально? — спросила Таня, следящая, чтобы я не сожрала всю помаду в своём волнении.
— Не совсем. Я потеряла телефон и не могу связаться с сестрой. И мне кажется, что с ней что-то не так.
— Есть причины для беспокойства? — крайне осторожно спросила Таня, чувствуя, что моё напряжение может перерасти в истерику, и тогда придётся поправлять макияж.
Причины были. Я не должна была оставлять её одну. Я должна была остаться в квартире, или хотя бы звонить. Она меня потеряла и…
Кольцо обожгло мне палец и тут же потухло. Это было похоже на язычок пламени от зажигалки. Но это помогло. Всё будет хорошо. Ещё несколько часов — и я сразу же поеду домой.
— Я его нашла, но он был с Яном Дмитриевичем, так что…
Катя посмотрела на меня виновато.
— Который час? Я уже могу спускаться? — спросила я скорее у самой себя, чем у девушек, которые, как и я, хотели сбежать отсюда побыстрее. В ответе я не нуждалась, с трудом засунула ноги в узкие туфли и полетела вниз по чёрной скользкой лестнице. Вниз, в темноту и страх, в жадную голодную толпу, но поближе к нему — к предводителю стаи. Пока он ко мне благосклонен — я в безопасности. Этот урок я уже усвоила и очень хорошо.
Несмотря на принятые две таблетки за один вечер, легче мне не становилось. Боль пронизывала все мышцы, я не могла лишний раз шевельнуться, чувствуя крепатуру и изредка судороги, настолько сильные, что мне приходилось останавливаться. На пятках уже загрубели мозоли, так что было не так больно, но зато отёкшие ноги выглядели так себе, особенно в узких туфлях и коротком платье. Надо было что-то делать.
— Макс! — я увидела его красную голову возле сцены, где настраивали звук, и, ничего уже не стесняясь, подлетела к нему из последних сил.
Он оглянулся на меня с какой-то тревогой, будто ожидал истерики или скандала.
— У меня мало времени. У тебя есть ещё таблетки? Я не выдержу!
Он молча достал из кармана несколько розовых кругляшек и уже клал их мне на ладонь, как вдруг заметил кольцо.
— Ева. Не надо. Это кольцо…
— К чёрту кольцо! Ты не понимаешь! — я схватила его за запястье и впилась взглядом в васильковые глаза. — Ну, как тебе?
Он отстранился от меня, высвободил руку и отдал таблетки.
— Ты же знаешь о побочке для тебя? — мне казалось, что он хотел сказать что-то ещё, но передумал.
— К чёрту всё это! Это просто какое-то безумие! Целый месяц бесконечного безумия!
Я прокричала это, стараясь перебить шум колонок, но он и так видел, знал всё, что со мной происходило тогда, что они сделали со мной. Макс отвёл взгляд, сделал вид, что его что-то заинтересовало на сцене. Так он сбежал от разговора. Что ж, сбегу и я, пока не пришёл Ян и не начал таскать меня за собой, как собачку на поводке.
Туалет здесь был роскошный, такой же кровавый и чёрный, как и всё вокруг. В таком антураже можно было снимать либо триллеры, либо жёсткое порно. Я сейчас подходила ко второй категории. Смоки айс и алая помада? Кто это вообще придумал? Кровавое платье, открытое, обтягивающее, короткое. Я помню, что взяла у Макса две таблетки. Выпила ли я их сразу обе? Я не помню. Всё так смешалось в ту ночь. Помню, что у меня закружилась голова, и мне пришлось немного посидеть на унитазе просто для того, чтобы не стоять на шпильках, чтобы отдохнуть и спрятаться.
Что-то менялось. Мне захотелось выйти на улицу, потому что клуб для меня окончательно превратился в клетку. Через служебный выход я смогла выбраться на пятачок, где обычно украдкой курили девочки, но сейчас там никого не было. Парк спускался к Днепру, я знала это, хоть ни разу и не видела сама. Но сейчас мне нельзя было туда идти. Что-то держало меня здесь. В голове снова всплыла ассоциация будки и собаки на привязи. Но дело было не совсем в этом. Мне было плохо из-за таблеток. Не так, как без них. Боль ушла, захватив с собой усталость и следы бессонных ночей. Но теперь меня что-то тревожило. Что-то такое, неведомое мне до этого…
Хотя нет, я лгала себе, что не знаю, чего хочу. Но я знала. Чувствовала. Капризная принцесса требовала внимания. И она этого заслужила. Впервые в жизни я согласилась, что её желания абсолютно обоснованы. Трое суток бесконечных унижений, боли, усталости и голода. И теперь моя душа горела ярче этого алого платья.
Я вернулась в клуб уже другой. По скользкому чёрному мрамору шагала не терпеливая служанка, а настоящая ведьма, повелительница, госпожа. Сегодня Ян будет доволен.
Анастасия оглянулась на цокот моих шпилек и застыла в изумлении и страхе.
— Где Ян? — не глядя на неё, кинула я.
— Ян Дмитриевич… Он… — она так растерялась, словно не узнала меня и теперь не знала, что сказать.
— Быстрее.
— Он был возле входа вместе с Максимом…
Я не дослушала.
Часть людей уже запустили в клуб, и мне пришлось обходить ранних гостей. Девочки из персонала снова смотрели на меня, как в самые первые минуты встречи, а может и хуже. У меня не было времени смотреть на них. К чёрту этот клуб. Была бы моя воля, я бы сожгла его дотла. Дождалась бы темноты и превратила в огромный костёр!
— Добрый вечер! Не опоздала?
Макс посмотрел на меня с укором и каким-то странным страхом. Мне он сегодня категорически не нравился, но причины я понять не могла. С таблетками я переставала чувствовать. А сколько я их сегодня приняла? Сложно даже сказать.
А вот Ян… Великолепный Ян, в вишнёвом костюме и чёрной рубашке. Это было странно яркое сочетание, но оно подходило под эту кровавую чёрную ночь. Я не видела его всего несколько часов, но он снова как-то неуловимо изменился. Как всегда безупречный, но на этот раз черты лица стали чуть более выразительными, а взгляд — пронзительным. Он бессовестно раздевал меня глазами, хотя чего он там не видел?
— Макс, ты свободен. Проследи, чтобы всё было в порядке.
Мы стояли на том же чёрном крыльце, которое так испугало меня в первую ночь, только теперь перед нами расстилалась толпа фанатов.
— Мы же не будем это слушать? — почти промурлыкала я, подходя к Яну ещё ближе. Мне не требовалось, чтобы он меня очаровывал. Сегодня я хотела этого сама: флиртовать и играть с огнём, доводить до точки и отступать. О, это прекрасное чувство тех искр, которые передуют огню страсти!
— Конечно же, нет. Всегда есть планы получше, тем более на такую ночь и с такой роскошной девушкой.
Он коснулся своими длинными пальцами моей щеки, чуть погладил, чуть задержался, но смотрел прямо в глаза.
— Ты сегодня прекрасна, — шепнул он, и я слегка потёрлась о его ладонь, задев её губами.
— Как и вы.
Внешне он почти не изменился, только улыбнулся развратной улыбкой, и в глазах блеснули огоньки, опасные для каждой девушки.
— Я же говорил, что ты сама захочешь, — ещё тише, но с лёгкой хрипотцой сказал Ян.
Прозвучало это слишком самонадеянно.
— Хотеть — не значит сделать. Я вот уже три дня хочу убить Настю её же шпильками, но держусь.
— А стоит ли? Сдерживать свои желания? — это был уже не только флирт. Эти слова шли из глубины его подсознания в моё. Мы общались уже не словами, а голыми чувствами. На парк наползали ранние сумерки, и мне казалось, что наш слишком уж интимный разговор остался незамеченным. Но как же я ошибалась!
— Вы предлагаете мне прямо сейчас пойти и заколоть Настю? Это было бы неплохо, но слишком быстро. Я не люблю торопиться. Люблю растягивать удовольствие.
Ян улыбнулся ещё более хищно и чуть облизнул красиво очерченные губы. Он был близко, и я смогла шепнуть, особо не меняя позы: