— Я здесь живу дольше тебя, так что всегда найду, что надеть. И тебе бы советовал пойти одеться. Яну бы не понравился твой внешний вид.
— Да ладно! Очень бы понравился, — холодная вода не помогла от головной боли, и Макс меня всё больше раздражал. — Ему бы не понравилось, что ты на меня пялишься. Но его здесь нет.
— Что с тобой происходит? — Макс посмотрел на меня с нескрываемой усталостью. — Как тебе вообще могло прийти в голову сбежать?
— А, тебя это интересует? А я думала, ты беспокоишься о моём психологическом состоянии. Вроде того, как я пережила смерть сестры? Или вынужденное затворничество наедине с Яном? Или очередные сверхспособности, о которых я не просила?
Макс, ожидаемо, зацепился за то, что его интересовало.
— Вынужденное затворничество? Мне казалось, что ты наслаждаешься его обществом? — В вопросе был явный подвох. И издёвка.
— Наслаждаюсь, конечно же. Ты ведь не знаешь, что здесь происходило в эти дни?
Ух, что-то я разошлась. Наверное, похмельные токсины выходили через язык. Иначе я не могла объяснить, почему Макс так взбесил меня тогда. Хотя, было одно объяснение, но мне не хотелось о нём думать. Не сейчас. Мне сначала требовалось разобраться в отношениях с одним мужчиной, а не нагнетать их с другим.
— Ты сегодня целый день со мной? Ян там, кстати, что-то говорил о деньгах.
Если вы думаете, что это говорила любимица Яна Ева, то вы ошибаетесь. Это была Ива, настоящая и почти что «докиевская». Просто позволившая себе быть откровенной. Макса мой тон раздражал, у него просто физически не хватало терпения на мои капризы, но нахамить мне, как он это раньше делал с Кристиной, он не мог. Поэтому только вздохнул:
— Я буду с тобой круглосуточно, пока не приедет Ян. Карта безлимитная, можешь тратить, не стесняясь.
— Отлично! Тогда я пошла собираться, и мы едем в самый большой ТРЦ. Потому что я хочу всё: и в кино, и по магазинам, и в кафе. А завтра мы встаём рано и едем в зоопарк.
Макс не успел ничего ответить, но даже спиной я почувствовала, как ему тяжело. Интересное наказание для него придумал Ян. Провести столько дней со мной — вроде бы подарок, но Ян умудрился слишком сильно испортить мне вчера настроение и сбежать, так что все мои обиды доставались Максу. И самое ужасное, что он не знал, почему я на него злюсь. Ладно, не на него я злилась. Так что стоило извиниться. Вечно он попадает у меня под раздачу только потому, что я не могу высказать всё Яну. Или могу? А, ну его к чёрту! Поэтому телефоны и кольцо так и остались в квартире.
— Мы поедем на порше? — уточнила я, когда вышла на кухню уже одетая. Светлые льняные шорты, белая футболка, босоножки на танкетке, волосы собраны в хвост. Никаких брендов и драгоценностей. Моя любимая летняя одежда. Я даже была немного удивлена, что Ян ещё не вышвырнул все вещи, с которыми я приехала в Киев.
— Есть ещё варианты? — Макс был слишком избалован. Я заметила это по неожиданно скептически приподнятой брови. Да и футболка и джинсы были явно брендовыми. Что ж, можно провести весёлый эксперимент на этих выходных.
— Да полно! Такси и метро. Я люблю ездить на метро.
— Я не полезу в метро.
— Куда ты денешься, если я закапризничаю? — Максу мой подлый смешок не понравился.
— Пока мы поедем на моей машине. Я с твоими покупками по метро носиться не буду.
— Ну и зря. Было бы весело.
Макс был явно со мной не согласен, но спорить не стал. Это было для меня странным. Как так получилось, что Макс, который сто лет был верным помощником Яна, теперь не смеет даже слова мне сказать? Что Ян с ним сделал?
Пока мы ехали по залитому солнцем городу, я вспомнила тот день, когда встретила Макса после собеседования, и он предложил мне работу. С того дня он был мне другом. Но Ян каждым словом рушил эту дружбу, подмешивая в неё ревность, обиду, непонимание. А теперь фактически превратил его в моего терпеливого слугу. Отвратительно. Как-то незаметно для меня, Ян с каждым днём поднимал мой статус. Но что он скажет, если я отвечу ему «нет»? Или он уверен, что его признание не даёт мне права отказаться?
«Я люблю тебя с каждым днём всё сильнее и не перестану любить никогда», — слова поднялись из памяти и резанули до слёз. Я отвернулась, делая вид, что мне очень интересно смотреть на серые дома, чтобы только Макс ничего не заметил. Он ведь ничего не знает! И не понимает, что с моим настроением.
Стоило ли вообще ехать куда-то? Может, спальня стала бы для меня спасением? Тихим местом, где я могла бы выплакаться?
Но хватит уже прятаться. Боль никуда не денется, с ней рано или поздно придётся встретиться лицом к лицу. Так что стоит сделать это среди людей и солнца, а не взаперти. Пока Ян не вернулся — я свободна делать, что хочу. И первым делом надо поговорить с Максом. Откровенно, насколько это вообще возможно.
Но пока разговор не складывался. Потому что тяжело говорить, когда у тебя есть достаточно денег, чтобы покупать всё, что нравится. Макс молча сидел на пуфике в уголке, пока я бродила между рядами одежды. Единственная реплика, которую я от него услышала за время шоппинга, касалась цен.
— Это в долларах? Что-то дёшево.
— Это в гривнах.
— Быть не может. Блузка не может стоить пятнадцать долларов!
Я не стала его расстраивать, что не все люди покупают одежду за тысячи долларов, просто пошла в примерочную. Но осадок остался. Насколько же мы из разных миров! Это просто безумие! В дурацкой (по мнению Макса) футболке с единорогом я надолго застряла в примерочной, глубоко задумавшись. Футболка мне нравилась. Но я точно знала, что, как только начнётся учёба, я снова буду ходить в одежде, тщательно подобранной Яном, Максом или каким-то стилистом. Неважно куда — Ян не выпустит меня на люди в футболке с единорогом. Или в блузке за пятнадцать долларов. Зачем же я это покупаю?
Маленькая принцесса, которая всю жизнь мечтала вот так вот просто скупать одежду, а не высчитывать, на что хватит денег и что стоит взять в первую очередь, надулась и потребовала её выслушать. О, я часто слышала её голос: бесконечные сны, в которых я просто брожу по магазинам и понимаю, что могу себе позволить всё, ясно говорили о проблеме. Но этого никто не поймёт. Ни Ян, ни Макс, хотя Макс рассказывал, что тоже приехал «покорять» большой город. Видимо, за эти годы память стёрла неприятные воспоминания. Неужели так будет и со мной?
Люди. Мне нужны были обычные люди. Ян и Макс знали, что я могу напитываться энергией от солнца. Но был и ещё один источник, не такой очевидный. Люди. Именно поэтому мне так хотелось забиться в метро в час пик. Я не была «энергетическим вампиром» в полном смысле этого слова. Но люди и сами понятия не имели, что все их эмоции отделяются от них крошечными искорками энергии. Светлые или тёмные — не так важно. Главное, чтобы они были настоящими. Тогда они дают мне заряд. Ян, например, был окружён непробиваемой ледяной стеной, поэтому я редко могла ухватить от него что-то. Макс был теплее, но сейчас он тоже спрятался «в домике», видимо, боялся, что я уловлю что-то лишнее. Ничего, я что-нибудь придумаю. Впереди ещё много времени.
— Что-то я подустала, уже ног не чувствую, — сказала я, возвращаясь к Максу с новыми пакетами. Он даже обрадовался, надеясь, что шоппинг окончен. — Надо где-то посидеть. Пойдём в кино, сто лет там не была.
— С пакетами?
— Ну, отнеси в машину. Встретимся возле кинотеатра. Он на третьем этаже, вроде бы.
Когда Макс вернулся, я уже ждала его возле зала, перегруженная попкорном и колой.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Помоги мне, пожалуйста. И вот твой билет.
— Это что? Мультик? Ева…
Я отчётливо услышала «твою мать», которое он проглотил, поэтому не дала договорить:
— Я хочу смотреть мультик, значит, мы смотрим мультик.
Места я выбрала самые лучшие, хоть зал и так был почти пустым. Мультфильм оказался достаточно смешным, так что я чувствовала, что Макс тоже увлекается и потихоньку оттаивает. Со стороны мы казались парочкой, которая пришла на свидание, и эта мысль меня позабавила. Как бы отреагировал Ян, если бы я отказалась от него и захотела встречаться с Максом? Насколько быстро он бы проявил свои истинные чувства, а не ложное благородство? Конечно же, я не верила, что он мог так просто меня отпустить. Я уже достаточно наслушалась от него, и дважды сказанное «люблю» не могло перекрыть ощущение беспомощности и страха, преследовавшее меня целый месяц.