— Посмотрим. Мы никуда не спешим. — Вдруг его осенило: — А зачем тебе обряд стихий? Он нужен только для стихийниц, и именно поэтому их очень мало — не все переживают это испытание.
— Я понятия не имею, о чём вы говорите, просто передаю то, что мне сказали. Если у вас есть вопросы, я думаю, они согласятся на них ответить. В конце концов, мне необязательно его проходить, ведь так?
Ян помолчал, и мне это не понравилось. Я совершенно не претендовала на магические способности и никогда о них не просила, и уж тем более не желала рисковать ради них жизнью.
— Поговорим об этом, когда придёт время. К тому же, нам придётся пройти через другой ритуал, помнишь, мы уже об этом говорили?
— Помню, — и об этом я тоже не хотела говорить, вместо этого я вспомнила о другом неприятном моменте: — Почему вы не ответили на моё сообщение? Для меня это было важно.
— Прости, вот за это я действительно должен был сразу же извиниться. Возможно, ты мне не поверишь, но для меня всё это ново. Мне никогда не приходилось иметь дело с настолько своенравной девушкой. Обычно я покорял девушек одним взглядом, может быть, поэтому мне с тобой так сложно. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать! Так что такое откровенное сообщение стало для меня неожиданностью, и я просто не знал, как правильно отреагировать.
— Я, конечно, знаю, что у меня ужасный характер, но я никогда не играю и не делаю пакости специально. И ожидаю от вас такого же искреннего поведения.
— Моя ты маленькая принцесса! — Ян засмеялся звонко и весело, что было совсем на него не похоже. И за этим смехом я не заметила, как он меня назвал. Да и не до этого мне было: одно движение — и рука Яна у меня в волосах, и вот я таю в поцелуе. Осторожная нежность быстро сменилась страстью, я и сама не заметила, как перестала себя контролировать и отдалась чувствам. Я уже и забыла, как сильно мне не хватало его сильных рук и обжигающих губ! И оторваться от него уже бы не смогла, поэтому он отстранился сам и лукаво посмотрел в глаза:
— И при этом ты не говоришь, что любишь меня?! Ты — необыкновенная девушка!
В этот момент весь романтичный настрой как рукой сняло: я вспомнила слова Яна о том, что я полюблю его больше жизни, и мне стало стыдно за свою слабость. Он сказал мне это в день смерти Кристины, и сегодня эти неприятные воспоминания то и дело всплывали в памяти. Меня откровенно мучило чувство вины. Так что необыкновенной девушкой я себя в тот момент не чувствовала. Разве что необыкновенной предательницей.
— Ты снова грустишь? Что-то не так?
Желание Яна мне угодить было настолько непривычным, что даже немного пугало. Более того, такой заботой он обезоруживал меня, и я не могла себе позволить капризничать или обижаться. Но и говорить о Кристине с ним было невозможно.
— Ева? Что случилось?
— Ничего, просто устала. Вчера был тяжёлый день, да и ночь.
— Зря ты вчера не отдохнула, у меня на этот день было так много планов, а ты совсем сонная!
— Я думала, что Макс согласовал с вами празднование Дня рождения.
— Согласовал. Но мы порой забываем, что тебе требуется сон.
Да, действительно, Ян же никогда не спит. Потрясающая способность! Честно, я едва держалась, чтобы не уснуть у него на руках — откровенные разговоры с Яном слишком меня выматывали.
— Тебе нужно отдохнуть, сегодня снова будет длинная ночь.
Он снова меня усыпил — в этой его способности я уже не сомневалась. Я только чуть прикрыла глаза, а когда открыла — оказалась в чёрной постели и на его груди.
— Спи, ещё есть время, — прошептал Ян, и меня снова накрыла волна безграничного комфорта и спокойствия. Буря утихла, в наших отношениях воцарился штиль. Но надолго ли?
========== Глава 40. 08.08.18. Первое свидание ==========
Что ж, этот день стоило отметить в календаре. Действительно, особенный день — день, когда Ян пригласил меня на свидание. Специально ли он приурочил его к моему Дню рождения, или так совпало — я выяснять не стала. Это было не столь важно. Главным подарком для меня стал тот взволнованный вид, с которым этот невероятный мужчина произносил эти простые слова. Ян пытался быть как всегда сдержанным, но, чем больше времени мы проводили вместе, тем лучше я ощущала его эмоции. Пусть крошечная, но тень сомнения всё же дрожала в его голосе. Вдруг он сегодня переборщил и обидел меня? Вдруг я откажусь и испорчу заготовленный сюрприз? Да и вообще, мой отказ разрушил бы всё то, что он так старательно строил последний месяц.
Я не могла ему отказать. Мне кажется, что если бы он пригласил меня даже в самый день смерти Кристины, я бы и тогда не смогла сказать «нет». Такие предложения — как подарок судьбы, нельзя расшвыриваться подобными щедротами. В конце концов, это было приглашение на наше первое официальное свидание, и я была по-настоящему счастлива и больше не чувствовала себя недостойной. Более того, за эти дни я возвысилась почти до его уровня, как бы самодовольно это не звучало, но я это знала уже тогда, хоть Ян и пытался немного образумить мой гонор.
С каким же нетерпением я ждала этого вечера! Всю мою усталость тут же сдуло, адреналин зашкаливал, поэтому спокойно лежать на кушетке, пока мне поправляли ресницы и одновременно снимали гель-лак, было невыносимо. Сегодня в салоне Жанетты происходило нечто странное — вместо того, чтобы всё наклеивать, наращивать и дорисовывать, всё снимали и смывали, приводя меня в максимально натуральный вид. И уже только это настораживало.
Жанетта крутилась вокруг и пыталась выпытать у меня хоть какие-то подробности о наших отношениях, то есть то, о чём я не хотела, да и не имела права говорить. Даже такие, казалось бы, мелочи, как что он мне подарил и как встретил, и как мы будем праздновать День рождения, должны были остаться в тайне. Конечно же, журналисты многое разнюхают, но самой мне болтать не стоило. Да и не хотелось. Признаться, я была жуткой собственницей и тогда находилась в полнейшем восторге от того зашкаливающего количества внимания, которым меня укутал Ян. А ведь ещё неделю назад его постоянное присутствие показалось бы мне мучительной пыткой! Даже сегодня мы долго не могли успокоиться, пойти на уступки друг другу и отпустить ситуацию.
Наверное, именно тогда я поняла, как мне следует себя вести, чтобы не спугнуть его своими изменениями. А ведь он по-настоящему испугался сегодня, испугался моей силы, способностей, характера. Яну и раньше нелегко было укротить меня, я умела выводить его из себя буквально несколькими словами, а теперь же у этих едких слов появилось реальное, вполне ощутимое подкрепление — уже и я верила, что могу навредить ему. Макс не лгал. Я стала опасной. И Яну придётся научиться с этим мириться, а мне — контролировать себя, чтобы не было повода для очередного скандала.
Но пока что всё было хорошо. Я наслаждалась процедурами, девочки кружили вокруг меня как феи, а где-то Ян готовил мне сюрприз. И у меня было время подумать. Прежде всего, о том, чего стоит ожидать от этого вечера. Очевидно, что Ян постарается максимально меня впечатлить, но вот только получится ли у него? Единственный раз, когда я испытала восторг рядом с ним, был на крыше высотки, когда Ян пытался заманить меня способностью летать. Но вот беда — тогда он и сам весь искрился безудержным весельем, почти что настоящим счастьем. Остались ли у него силы на подобные эмоции после сегодняшних скандалов?
Признаюсь, что ссориться с ним мне не хотелось, но какая-то юношеская задиристость требовала, чтобы я ему дерзила, дразнила его и провоцировала на реакцию. Именно так, думаю, дело было именно в потребности в ответной реакции — его невозмутимый вид откровенно раздражал. Что ж, его можно понять — за более чем двести лет жизни, наверняка, произошло слишком много ярких событий, так что сейчас его мало чем удивишь. И всё же. И всё же я себе лгу даже сейчас, потому что в глубине души прекрасно понимаю, почему провоцирую его, хоть и боюсь признаться в этом. Ответ прост: я хочу снова и снова уверяться в том, что он ко мне неравнодушен, что для него имеет значение, где я, с кем, что делаю и что чувствую. Что я важна. Это очень похоже на поведение детей, когда они хулиганят лишь для того, чтобы родители обратили на них внимание, пусть даже наказывая и ругая. Так и я. Требую и требую всё нового и нового проявления внимания. Бедный Ян, долго же ему придётся терпеть мои выходки, потому что я чувствую слишком глубокую яму в душе, и её будет не так-то легко заполнить любовью и заботой.