Данилов отметил про себя, что Ася давно уже воспринимается частью семьи. Своя для всех домочадцев. Для всех, кроме него. Или для него тоже? Ему хорошо рядом с ней, он отдыхает в её присутствии, и на душе спокойно. Только для создания семьи этого мало. Ася была достойна всего самого лучшего, и любви в том числе. Попробовать нечто больше простой дружбы ради эксперимента он боялся. Не может же он сначала обнадёжить человека, а потом дать заднюю. Ася друг, ну, может быть, немного больше чем друг. Но к физической близости с ней он не готов. И дело не в ней: она ладная, сексуальная, симпатичная, просто она — не Дина.
Саша подошёл к спящему Мишке, улыбнулся, погладил его взмокшие от пота кудрявые волосы. Подумал, что ребёнку нужна мать. Ну, даже если не мать, то женщина, способная на искренние чувства, то есть Ася. Потому что она умеет любить. Но ведь и своего ребёнка ей захочется… Как с этим быть? Ему же оно не надо, есть у него дети, целых четверо, их ещё поднимать, учить… Поговорить бы с кем, посоветоваться. В таком вопросе главное — не наломать дров.
Часть 54
— Ты ел? — Олег даже не заметил, как в его кабинет вошла Татьяна с двумя кружками кофе. Её вопрос отвлёк от изучения контракта, буквально заставил вынырнуть из пучины цифр и расчётов. Но он действительно не ел и не пил, а надо бы. Подумалось, что за какие-то полторы недели отсутствия на рабочем месте накопилось столько всего, что и за год не разгрести.
— Таня, я немножко занят. — Если бы кто-то другой посмел отвлечь его от работы, то очень пожалел бы об этом, но вторжение Тани не раздражало.
— Я вижу. Но так жить нельзя, — спокойно произнесла она. — Олежек, ты гробишь себя, а дело от этого быстрее не делается. Выпей кофе, и пойдём пообедаем куда-нибудь.
— Некогда, ей-богу. — Он потянулся прямо в кресле.
— Мозгу нужна глюкоза, а ты голодный. Вставай, собирайся и пойдём, я есть хочу.
Противиться он не мог. Поднялся, взял со стола смартфон и глянул на тридцать четыре входящих сообщения от тётушки. Вот ещё один вопрос, который необходимо срочно решать. Быть у неё на посылках Олег не собирался. Значит, надо ставить точку. Вспомнился разговор с Сашей по этому поводу.
«Что бы ты ни делал для матери, хорошим ты не будешь. Она любит подчинять и властвовать, считая себя твоей благодетельницей, потому что она точно знает, как тебе нужно жить. А жить надо по её правилам, а главное — под её надзором, тогда ты будешь счастлив. Сначала я думал, что она любит только себя, а остальные так… Но потом понял, что и себя она не любит, скорее даже ненавидит, а за счёт нас просто самоутверждается. Мой отец подавил её и убил, всё убил в ней — и хорошее, и плохое. То, что мы имеем, это остатки вольнолюбия и твёрдости, того, что было ей когда-то присуще. Олег, я люблю мать, это заложено природой. Но мне безумно жаль её. Думаю, что когда-то она была красива не только внешне, но и душой».
Это был очень своеобразный разговор и не только о матери, а обо всём, что пришлось пережить Саше. Тот разговор объяснял многое, не только поведение тётушки, но и то, почему Саша прожил жизнь, как в аду: не видя любимую женщину, не имея понятия о дочери, не зная, как растёт его сын. Его предавали и обманывали, но не сломали. И это было главное.
Олег заблокировал номер Зои Фёдоровны, решив, что заедет к ней позже, объясниться всё равно придётся, да и помогать ей он будет, иначе собственная совесть покоя не даст. А вот определить рамки просто необходимо.
Они вышли в коридор, спустились по лестнице и, пройдя через холл мимо регистратуры, оказались на улице.
— Хочешь прогуляться или предпочитаешь добраться быстро? — спросил он.
— Думаю, что сегодня можно и пешком, — отвечала Татьяна с улыбкой. — Тот редкий случай, когда мы можем себе это позволить. Кстати, мне нравится моё новое отделение, но об этом мы поговорим там, — она показала в сторону Центра. — Я хочу признаться в другом.
Олег вопросительно поднял брови.
— Таня, нам сейчас предстоит невероятная перестройка во всех областях. Давай говорить друг другу всё и прямо, не обижаться на слова, потому что мы, два закостенелых одиночки-трудоголика, учимся быть вместе. Я даже немножко рад, что Сашка со всем его ненормальным семейством оставили у себя на лето Дашку, дав нам возможность притереться друг к другу.
— Ты снял мысль у меня с языка. Хотя нет — я не рада тому, что ребёнок будет жить целый месяц без родителей. Мы поедем к ней в субботу, не возражай.
— Я только собирался тебе это предложить. Очень скучаю по дочери. Но они в чём-то правы, там солнце, воздух, натуральные молочные продукты. Да и присмотрят за девочкой нашей так, как нужно. И педиатр её видит каждый день.