***
Беретка дремала на легком черном шарфе, защищавшем ее от падения с гладкого лакированного стула. Рядом с блюдцем белела записка, на которой неровным почерком мистера Каллена было выведено: Ad Infinitum. Шахматная партия продолжалась до позднего вечера. Из белых фигур Беллы чаще оставалась на доске печальная королева в окружении пешек. А вот терпение мисс Свон едва доживало до эндшпиля.
- Ты бы не повелась на мат в два хода, конечно, но и до толкового игрока тебе все же далеко, - усмехнулся Эдвард, бесшумно отпивая из чашки.
Когда они успели перейти на «ты»? По негласной договоренности. Постоянно прыгать с «ты» на «вы» и обратно не очень-то удобно.
- Дай угадаю: практика, больше практики? – Изабелла приподняла тонкую бровь, хотя вопрошение в ее словах слышалось едва-едва. Она протянула руку и одним движением отодвинула тяжелую клетчатую доску в сторону.
- Другие интересы?
- Точно. Пора бы нам уже поговорить.
Кто бы знал, сколько мужества было вложено в эти твердые слова. Но все старания Изабеллы пошли крахом: Эдвард, мимолетно улыбнувшись, перегнулся через неширокий столик, с которого тут же посыпались деревянные фигурки, и коснулся губ, прося быть безмолвными хоть на мгновенье. Встретил ли он отпор? Не-а. Кому-то стыдно признать, но любой поцелуй Эдварда был желанным. Нежным, терпким, сейчас – каким-то горько-шоколадным, легким, как листок на ветру, и тянущим вниз, как камень на шее утопленника.
- О чем? – тихо спросил Эдвард и прижался губами к щеке рядом с ухом. Белла не ответила: ей нужно было перевести дыхание. И, с полминутки побродив взглядом по стенам заведения, девушка не нашла ничего лучше, чем, уняв свою робость, привстать на стуле. На ее лице уже расцветала легкая улыбка.
- А кажется, будто и не догадываешься.
Глаза цвета корицы встретились с искрящимися зелеными. И новый поцелуй не заставил себя ждать, был он другим или все же таким же, но кто-то определенно его признал.
***
- Добрый день, - прозвучало легко и непринужденно. Эдвард стоял на заднем дворике дома Изабеллы Свон и незадачливо заслонял собой солнце. Девушке, впрочем, это теперь не особенно мешало.
- Здравствуйте, мистер Кален, - не растерялась Белла и заерзала на одеяле, расстеленном на траве под деревом. – Как вы здесь?
- Решил осчастливить вас своим присутствием, - тут же откликнулся он, но сразу исправился: - Думаю, свитер вам еще понадобится.
Изабелла приняла свою вещь, показавшуюся из-за спины Эдварда, и пробормотала слова благодарности. Повисло молчание. Тишину заполняли лишь шелест зеленеющей листвы, стрекот насекомых да далекий шепот покрышек, мимолетом целующихся с асфальтом проезжей части. Очарование недавно вступившего в свои права лета лишь слегка тронуло эти два преданных книгам и мыслям сердца. Уже несколько месяцев прошло после инцидента в учительской. Эдвард и Белла расстались без слов, больше не говорили – только перекидывались парой слов в коридорах. Белла продолжала ловить на себе заинтересованные взгляды, но вскоре привыкла.
Немного погодя Эдвард двинулся к дереву, опустился на траву рядом с Изабеллой и прислонился уставшей спиной к теплому сухому стволу. Полузадумчивый взгляд глаз был устремлен вверх, не на что-то конкретное, не на облако или птицу – просто в небо, серо-голубое небо над головой, над домом, городом, миром. И охватывал этот полузадумчивый взгляд, казалось, одновременно все существующее и только отдельный кусочек мироздания. Белла вернула на колени книгу и открыла на нужной странице. Она ощущала странное удовлетворение от созерцания бледных строчек, которые не могла прочесть: взгляд соскальзывал с букв и отправлялся блуждать по джинсам, одеялу, траве, к другому глубоко дышащему существу, делившему с ней тепло летнего дня.
Неожиданно полузадумчивый взгляд скользнул по Изабелле. Эдвард спокойно смотрел на нее, глаза ровно горели зеленым пламенем. В его волосах гулял ветерок, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Эдвард придвинулся ближе, взял ладонь Изабеллы в свою и едва уловимо коснулся теплыми сухими губами запястья. Быстро скользнул носом по месту поцелуя и отпустил руку девушки, поднимаясь с травы.
- Извините, Изабелла, что потревожил вас дважды.
Проронив эти несколько слов – без злобы или умысла, только с теплом в голосе, - Эдвард направился к выходу со двора, устремляя вниз полузадумчивый взгляд из-за полуопущенных век.
***
Мне всегда больше нравились ночи: они позволяют наслаждаться пространством, шоколадом, мыслями, желаниями, поступками куда лучше, чем зевающие тусклые дни.
Темная комнатка освещалась только луной, любознательно подглядывающей в окно. Скромный гостиничный номер, предоставленный преподавателю, был довольно скромен, но на большее никто и не рассчитывал. На небольшой кровати у стены устроились двое, тихие вздохи прерывали долгие поцелуи, неловкие шорохи юркими змейками расползались по темным углам.
Ночь играла со светом, с цветом и формой вещей, с тяжестью складок одежды. Камешки поблескивали в ушах Беллы, рядом опускались нежные терпеливые поцелуи, с сухих теплых губ срывались хрипловатые вздохи. Милым контрастом звучало сбивчивое дыхание девушки, не желавшей думать и решать – желавшей целовать и чувствовать, просто не заканчивать сейчас то, что нравится. В мыслях Эдварда клубился туманный змей, заставлявший забыть каждое мгновенье прошлого и окунуться в настоящее. Нежные губы касались уголков его глаз, шептали что-то неразборчивое.
Изабелле было необыкновенно приятно сидеть так, обнявшись, ощущать давление сильных рук на колене, спине. Почему – неважно, важнее – как. Даже если блузка опасно задралась.
- Ты спать еще не хочешь? – прошептал, стараясь отдышаться, Эдвард. Ответом послужило забавное отрицательное мычанье. – Но уже пора ложиться.
Нет, отвечать ей совсем не хотелось, а вот подавить зевок так и не удалось. Изабелла потянула Эдварда, приглашая разместиться на узенькой кровати. Сон не заставил себя ждать, и оба уснули, уставшие за день, стараясь привыкнуть.