— Что вы не так просты, как порой любите казаться. В вас есть внутренний стержень. И это делает вашу жизнь, и жизнь окружающих вас, весьма интересной, — он говорил, не переставая улыбаться.
— Надеюсь, что это доставляет вам удовольствие, Ваше высокопревосходительство, — нашла в себе силы ответить она.
— Даже не сомневайтесь, госпожа. Когда сила воли слаба, то люди очень быстро ломаются. А это…
— Как будто играть с дешёвой китайской игрушкой, — подобрала вместо демона аналог девушка.
— Весьма похоже, — обрадовался определению Дзэпар. — А мне всегда нравились исключительные и редкие вещи.
— Замечательный вкус, но у таких вещей есть определённый недостаток. Они иногда очень дорого стоят.
Конец музыки прекратил мучительный диалог. Лея уже привыкла к стилю разговора демонов, но любая беседа всё равно требовала от неё серьёзных усилий.
— Поверьте, всегда меньше, чем за них просят, госпожа Пелагея. Всегда.
Герцог поблагодарил за танец и покинул её, чтобы удостоить своим вниманием и других гостей. Ал’Берит, напротив, так же попрощавшись с партнёршей по танцам, вернулся.
— У меня такое ощущение, что этот восхитительный бал будет продолжаться вечно, — сказала Лея с восторженной интонацией, кардинально противоположной той, что хотелось бы применить.
— Но ещё несколько танцев, и он подойдёт к концу, — с сожалением отозвался повелитель, понимая истинную суть фразы, и добавил. — И всё же кое-что во всём этом должно вас радовать.
— Вы меня заинтриговали, Ваше превосходительство.
— О, ничего такого загадочного или особенного. Я всего лишь имел в виду, что у вас будет возможность посетить ещё не один бал.
«Конечно, ничего особенного. Просто я ещё некоторое время задержусь в этой жизни», — подумала Лея.
Но «некоторое время» ставило жёсткое ограничение. Следовало как можно скорее найти что-либо на Хдархета. Иначе всё, что сегодня произошло, вышло зря.
Но как было это сделать?
— Вы, кажется, задумались, — скорее уточнил, чем спросил Ал’Берит.
«Да, со мной и такое случается», — хотелось со всей язвительностью ответить ей.
— Совсем немного.
— Быть может, вас от дум отвлечёт сей факт.
Наместник поворотом головы указал, куда следовало смотреть. Лея проследила за его взглядом. Хдархет кланялся герцогу и, не получив ответного поклона, уходил.
— Жаль, что дела не позволили моему первому заместителю задержаться здесь ещё немного. Господин Хдархет так много теряет, — с искренним сочувствием произнёс Ал’Берит. Это был единственный намёк, что виконт доволен.
Дальнейший вечер проходил ровно, но действие успокаивающего заканчивалось и Лея боялась сорваться. Когда объявили последний танец, Ал’Берит снова пригласил её. Ему пришлось рассказывать смешную историю, которую она после и не запомнила, чтобы немного отвлечь девушку от переживаний и не испортить только что достигнутый успех. А там оставалось попрощаться с герцогом. Благодарность, реверанс, поклон — и они оказались свободны.
Пока молодая женщина сидела в карете, то ещё старалась быть сдержанной и холодной. Ей казалось, что она даже может шутить. Но виконт молчал. Молчала и она. Так, как будто в мире больше не осталось слов. Но всё это было недолго. Поездка с использованием телепорта стала короткой, и служила скорее формальностью. Ал’Берит поддержал спутницу под локоток, когда та выходила из кареты, проводил до дома, сказал какой-то бессмысленный комплимент, и, поцеловав руку, пожелал хорошей ночи. И только тогда, когда дверь за ним закрылась, она, едва передвигая ноги, поднялась по бесконечным лестницам в свою комнату. При этом каждая ступенька наверх казалась шагом в её личный Ад.
Предательство свершилось.
Оставалось пожинать его плоды.
Вроде бы к ней обращались, но Лея не помнила. Она не видела, как Дайна хотела последовать за ней, а Дарра остановила сестру покачиванием головы.
Войдя в комнату, второй заместитель начала снимать одежду. Это было очень неудобно делать из-за пуговичек на спине и трясущихся пальцев. Перчатки упали на пол. Да, без них стало удобнее. Вслед за ними отправились и платье, и обруч, и туфли. Остался лишь браслет, который невозможно было снять. А затем медленными шагами, как если бы тело стало свинцовым, девушка встала на дно ванны и включила душ.
Некоторое время Лея просто стояла, смотря наверх, а струи воды били по лицу, как будто вода могла смыть с тела невидимую грязь души. А затем руки обхватили туловище, словно хотели раздавить его, и она сжалась в маленький комочек. Из горла вышел сдавленный всхлип, больше похожий на предсмертный хрип. Дышать стало невыносимо трудно, но это не имело значения. Боль и агония вырывались наружу.