- Далеко? - раздается рядом, когда я выхожу. Вздрагиваю от неожиданности, и от дерева отсоединяется тень. Ну, конечно, Смоленко. - Давай помогу.
- Я справлюсь, - убираю от его протянутой руки свой рюкзак.
- Не сомневаюсь, - он довольно легко резким движением забирает мою сумку, поднимает брови, - так что? К Дроздь? - не дожидаясь ответа, начинает идти, мне ничего ни остается, как следовать за ним.
- Егор, я не думаю, что твоей девушке...
- Тебя напрягает, что у меня девушка? - он поворачивает голову и внимательно оглядывает меня. Отворачивается.
Напрягает? Да меня это просто бесит!
- Нет, но я просто ставлю себя на ее место и...
Он резко останавливается, так, что я едва в него не врезаюсь. Поворачивается теперь всем корпусом.
- Ты представляешь на месте моей девушки себя? - уточняет он. Я такого не говорила! Официально: такого не было! - Не представляй, будь ей.
И он это говорит с такой простой, словно, спрашивает: 'Нам налево или направо?'. У меня перехватывает дыхание.
- Что? - только и могу произнести я. Он кладет мои вещи на траву и делает шаг ко мне.
- Будь. Моей.
Он повторяет каждое слово отдельно, не отрывая своих чарующих темных глаз от меня. Мое сердце в груди ускоряет свой ход. И я полностью готова к тому, чтоб сказать 'Да'. Но. Между нами всегда будет стоять большое и пресловутое 'НО'. Прикрываю глаза, когда его рука касается моей щеки, и шумно выдыхаю. Только от его прикосновений мой мир становится ярче, и внутри все расцветает.
- Жень...
- Нет! - резко говорю и делаю шаг назад. - Зачем ты это делаешь? Ты ведь все прекрасно знаешь! Не надо ко мне подходить!
- Почему? - слышу, что его голос полон гнева. - Может, белобрысый мудило тебя устраивает? Хочешь, чтоб он подходил?
- Белоб...кто? - хмурю брови.
- С кем ты там сосалась, я знаю? - раздраженно бросает он. Егор уже практически навис надо мной, заставляя нащупать спиной ствол дерева. Это он про Антона? Но откуда... Да как он может мне предъявлять что-либо? Это он уже месяц с другой! И я сомневаюсь, что дело у них кончилось поцелуями. Ох, ему неприятно? А он знает, как было больно мне!?
- Тебя это не касается, - шиплю, - я тебе ничего не должна! Не подходи ко мне! Не прикасайся ко мне!
Он делает шаг назад, внимательно смотрит на меня, затем в сторону. Возвращает взгляд на мое лицо, а я пытаюсь стойко его выдержать. Он засовывает руки в карманы.
- Нет, - говорит он. Тихо, но уверенно.
- Нет? - растерянно выдыхаю.
- Нет, - еще более уверенно повторяет он. Наклоняется, берет сумку. И больше не глядя на меня, доходит до нужного домика. Оставляет сумку у двери и уходит куда-то в сторону. А я остаюсь стоять у дерева, чувствуя, как слезы касаются моих щек.
стр 6
Егор
Открываю глаза от какого-то протяжного стона. Будто долго и мучительно убивают животного.
- Что за хрень? - бормочу и приподнимаюсь на локти.
- Это будильник, - зевает Вова с соседнего верхнего яруса кровати.
- Бля, будто слон умирает, - падаю обратно на подушку.
- Будто стадо слонов, - отзывается Серый с нижнего яруса, - твою дивизию! Только семь утра...это точно поход, а то может концлагерь?
- Если ты сейчас не поднимешь тушку, - Вова спрыгивает с кровати, - то останешься без завтрака. Эй, Смол, тебя тоже касается.
- Пошел на хрен, - отзываюсь и встаю.
Ванный дом представляет собой кирпичное вытянутое строение. Десять умывальников, за которыми находятся душевые. Естественно, что мальчики отдельно. Вадим стоит у двери, пока у прекрасного пола утреннее умывание.
- Что, сторожите девичью честь? - усмехаюсь.
- Точно, - отзывается историк, оглядывая меня, - в особенности, от такого бездельника, как Кяшко.
- А че я-то? - возмущается Серый, - надо больно, что я там не видел?
- Да практически все, - ржет Вова. Я хмыкаю, наблюдая, за дверью. И вот начинают выходить девчонки. А я по-прежнему не могу оторвать взгляд от одной. Черт, стоило ее попробовать, вдохнуть один воздух и теперь меня тянет к ней с двойной силой. И я понимаю: чтобы не произошло и сколько бы не прошло времени, она –та, что будет всегда мне нужна. Это то, что питает изнутри. Пусть открещивается всеми возможными способами от меня. Мне плевать. Я ее получу.
Она чувствует мой взгляд, поворачивает голову и на какое-то мгновенье, мне кажется, улыбнется мне. Но ее брови хмурятся, и она отворачивается.
- Доброе утро, милый! - Бессонкова заключает меня в объятья и смачно целует в щеку.