− Нет. Все хорошо. – Рэн поднялся на ноги, стремясь скорее покинуть комнату, чтобы подумать над ситуацией. Это все неправильно. Он еще не понял, что именно, но что-то здесь не так.
− Я приготовлю обед, чтобы ты быстрее пришла в себя.
− Но я чувствую себя замечательно! Правда! Наверное, моя болезнь прошла! – Аура приподнялась на постели, собираясь встать, но Рэн настойчиво удержал ее, возвращая в горизонтальное положение.
− Ты должна отдохнуть. Я приготовлю бульон, и может тогда ты сможешь подняться. Ты ведь не хочешь, чтобы твои внутренности сгорели на медленном огне? – спросил он, фантазируя на ходу. Он часто это проделывал, и она верила.
− А что, это может произойти? − Аура с сомнением вернулась на постель, выдыхая.
− Да. Ты встанешь, немного прогуляешься, и все, – он многозначительно замолчал. Затем кивнул, сдерживая усмешку, и быстро вышел из комнаты.
Рэн чувствовал напряжение, которое не хотел показывать Ауре.
Во-первых, почему она не помнит прошлого, даже после того, как он вернул ей ее душу? Ту часть, которая все прекрасно помнит.
Во-вторых, если Аура все вспомнила, как она может так хорошо притворяться? И, если она действительно притворяется, вопрос: зачем?
Снедаемый неуверенностью, Рэн вышел в гостиную, которая из-за непогоды приобрела мрачный серый цвет, и набрал сообщение братьям: «АУРА ОЧНУЛАСЬ». Хоть с Лиамом у них в последнее время были расхождения во мнениях, он тоже имел право знать. Рэн хотел, чтобы Кэмерон обследовал Ауру. Проверил состояние души и то, как сильно она изменилась.
Готовя на кухне легкий обед для очнувшейся девушки, Рэн продолжал размышлять, и его размышления закончились тем, что в нем зародилась надежда.
А что, если воспоминания все же вернулись, но человеческая часть Ауры сильнее, чем дьявольская? И что, если человеческая поглотила все зло, что Аура совершила?
Подобные мысли протекали в его голове, обнадеживая, пока на кухне не возникли братья. Похоже, они приехали на машине: у Кэмерона в руках были ключи. И, похоже, что Кэмерон подобрал Лиама, вновь раненого, в каком-то заброшенном переулке, чтобы залечить раны. Блондин стоял, опираясь на одну ногу. Вторая вся в крови (кровь стекала через дырку на штанах на пол) была недееспособной. Лицо превратилось в кровавое месиво. И все же, несмотря на болезненный вид, он спросил:
− Аура действительно пришла в себя?
− Тсс-с, – шикнул на него Рэн.
− Что? В чем дело? – Лиам с трудом присел на табурет, вытянув раненую ногу, затем взял со стола нож и разрезал штанину.
− Делай это в ванной, – посоветовал Кэмерон, с сочувствием глядя на младшего брата. – Почему ты ей не веришь?
Рэн не сразу понял, что Кэмерон обращается к нему, лишь когда на кухне повисла тишина, он обернулся и словил на себе взгляд брата. Подумав мгновение, он шепотом произнес:
− Воспоминания должны были вернуться. Они должны быть где-то там. Я не могу понять, действительно ли она ничего не помнит.
− Зачем ей притворяться перед тобой? – раздраженно спросил Лиам. Но раздражение скорее было направлено на боль. Он пристально осматривал рану. − Не глупи.
− Лиам беспокоится за Кристину. Он чувствует своего сына, и от этого сильнее переживает, – пояснил Кэмерон, за что заслужил многозначительный взгляд от ангела Смерти, полный ненависти и презрения.
− Я в ванную, – бросил Лиам, с гримасой боли вставая на ногу, когда Кэмерон помог ему подняться. – Я ведь не могу появиться перед Аурой в таком виде.
− Она решит, что тебя задрали собаки, – спокойно сказал Кэмерон.
Выходя из кухни Лиам проворчал:
− Ну да, быть растерзанным собаками это лучше, чем заклятие на чертовом логове Грина, чтоб его…
Дверь закрылась.
− Ждать больше нельзя, – сказал Рэн, протягивая поднос с бульоном Кэмерону. Он взял в недоумении, но не стал перебивать. – Отдай ей еду и проверь состояние души. Я хочу знать, не лжет ли она.
− Рэн, это ведь Аура…