− Ты действительно хочешь умереть?! И забрать меня с собой?!
− Нам не место в этом мире, Изабелла, − громче ответила я. Даже не знаю, зачем вообще говорю с ней. – Разве ты не хотела пожертвовать своей жизнью ради мира других людей?
Я тоже пожертвую собой. Но не ради мира.
«Рэн, я люблю тебя.
Надеюсь, ты все-таки обнаружишь эту запись в моем дневнике, учитывая дурацкую привычку совать свой нос в чужие дела. Я хочу воспользоваться шансом все объяснить, раз иначе нельзя.
Ты был прав, как и всегда. Я вернула душу. Я вернула ее и будто окунулась в котел с кипящим маслом – было так больно! Я испытала все то, что испытывала той страшной ночью. И даже хуже, потому что моя боль приумножилась в сотни тысяч раз. Я горю изнутри ярким огнем, который готов сокрушить все в округе, и даже тебя и других людей, которых я люблю. Чтобы этого не случилось я сделаю тот самый выбор. Направлю ярость на людей, которые этого заслуживают – тех, кто убил Табретт и моих маму и папу.
Той ночью я пообещала себе, что не уйду так просто. Не смогу жить, зная, что они на свободе, дышат, живут, а мои родители нет. Они убили меня, и я отвечу тем же.
Рэн, тебе не придется ничего делать, обещаю.
Мне бы очень хотелось знать ответ на тот вопрос. Помнишь, я спрашивала однажды, когда ты понял, что влюблен в меня, если это вообще возможно. Думаю, если бы я была тобой, я бы никогда не полюбила столь злобного и недалекого человека, как я.
Ведь ты должен был знать, Рэн, знать, что я сгнила изнутри.
Когда души не было, я не чувствовала, что живу. Ничто не могло заполнить ту страшную пустоту, и это было больно. А когда душа вернулась, пустота заполнилась со стремительной скоростью. Мраком. Он такой страшный и угнетающий, что даже твоему свету с ним никогда не справиться. Сколько бы света ты ни пожертвовал, его не хватит, чтобы выбелить дорожку, которую я выбрала.
Дай мне шанс извиниться. За то, что я не доверяла тебе, когда ты просил держаться подальше. Меня притягивало к тебе, словно магнитом, когда я жила в Эттон-Крик и, несмотря на то, что я не верила тебе, я все равно хотела быть рядом. Мне хотелось тебе противостоять. Хотелось бороться. Хотелось схватить тебя за рубашку и сильно встряхнуть, чтобы ты сказал всю правду. А еще хотелось поцеловать. Крепко-крепко. Мне нужно было сделать это раньше. Теперь-то не смогу.
Мое сердце трепетало всякий раз, когда я видела тебя, Рэн. Оно тянулось к тебе с такой силой, что, казалось, если я закрою глаза, то ноги приведут меня к тебе, как по волшебству. Теперь я поняла, что дело было в потерянных воспоминаниях. Несмотря на то что ты забрал их, глубоко внутри я все еще помнила тебя и хотела вернуться.
Хочу, чтобы ты знал: лучше помнить. Ты забрал мои воспоминания, чтобы защитить меня, но лучше смерть, чем то что я испытывала когда жила без души. Что угодно лучше, чем не помнить любимых людей.
Теперь я помню.
Я люблю тебя.
Позволь мне еще сегодня помечтать о своей судьбе, которая никогда не будет такой, как мне бы хотелось …
***
Я должна побороть страх смерти, страх боли и нарастающую надежду, что, если я останусь жить в новом образе, мне удастся обуздать желание и инстинкты. Хочу закрыть сознание, но вопросы накатывают волнами и некоторые прорываются.
Что, если это – моя судьба? Что, если кто-то свыше решил, что я должна сделать то, для чего родилась?.. Что, если я не могу никого спасти и не могу никого уберечь? Тогда зачем пытаться сделать то, что не в моих силах? Разве есть в этом мире лев, который собрался убить себя, потому что не хотел убивать антилопу?
Что, если так устроен мой мир?
Я гоню эти желания, заставляю себя быть смелой, но все равно ощущаю приступ беспокойства и паники, потому что понимаю – это конец. Для меня это смерть, для других – начало. Это шанс выжить в мире, полном боли и страданий.