– Ничем, батюшка, – подтвердил собеседник, с достоинством отведав пармской ветчины. – И так уж живём – скромнее не бывает. Кресты носим из золота, а могли бы из платины. Рясы у Гуччи не покупаем, а шьём у персональных портных. Так нет, только и слышишь – отдайте голодным, отдайте сиротам. Бред какой-то. Зачем голодному золотой крест? Он об него зубы сломает. Товарно-денежные отношения в религии – это нормально. Ты платишь за свечку и желаешь: пусть Голос поможет в делах, излечит от болезни и улучшит жизнь. Двадцать рублей за свечку, плюс исполнение желаний – разве не супер? Если я VIP-слуга Небес – мне без «верту» никак, иначе даже епископы и те смеяться будут. Спросят – эй, пацанчик, а ты с какого прихода? Неужели с того, где вчерась мышь с голоду сдохла?
Страдальческий вздох был ему ответом.
Ближе к центру, проколов серебряной вилкой трюфель, митрополит Усть-Коловрата жаловался митрополиту Кабановграда на финансовую нестабильность. Коллега сочувственно кивал и жалобно крестился.
– Представляешь, свечей на пятьдесят процентов меньше продаём. Просвирки, кресты – по всему сегменту жуткое падение. Иконы тоже просели будь здоров, хотя кризисную скидку сделали. Святую воду пытались втюхать – не берут, привыкли к халяве-то. Весь бизнес бесу под хвост. Вчера братки приходили – быкуют: если, мол, Голоса нет, так на хрена мы вам колокола отливали? Возвращайте бабло, или ставим на счётчик. Катастрофа. Надеюсь, корпорация примет верное решение, иначе разоримся.
– Голос – это крыша получше мафии, – охотно согласился митрополит Кабановграда. – Надо тебе дом отремонтировать, дачку построить, так всегда объяснишь, что дело-то богоугодное. Парк, как в Волгограде, отдадут под храм, деревья вырубят – и пофиг, что детям играть негде. Голосу новые офисы нужны – побольше да покрасивее. На него вообще всё, что хочешь, свалить можно. А сейчас? Ладно Голос, и Шефа теперь нет – соблазнил если монашку по пьяни, уже не скажешь – «бес попутал». Засада, вашу мать.
Белошапкин позвонил в колокольчик. Хруст челюстей утих.
– Братие, – сказал он умиротворённо, вытирая с бороды свежевыжатый сок манго. – То, что Голоса нет, это каждый из нас и так знал. Однако в миру впервые появился компромат – документальное свидетельство. И это обрушит всю нашу систему. Храмы, как тот же на «Кропоткинской», сделаются музеями, а мы встанем в очередь безработных – хлебать картофельный суп. Как хорошо индусам – есть у них Ганеш, бог с головой слона, и они не заморачиваются, сколь глупо в XXI веке верить в такого бога. Короче, братие… у меня есть предложение – затянуть поясочки и жить поскромнее…
В конференц-зале «Хайятт» поднялись страшный гул и недовольное жужжание, будто кто-то разом впустил в окно целую пасеку пчёл.
– Нет-нет, братие, упаси вас Голос, – мягко поправился Белошапкин. – Я тоже, например, не одобряю Павла, покойного наместника Небес в Сербии, что ездил в трамвае без охраны, имел одни стоптанные башмаки, носил деревянный крест. Откровенно говоря, парень портил наш имидж – без помпезности, без византийского великолепия, блеска золотых куполов, кто к нам придёт? К счастью, все уже забыли, что сам Кудесник когда-то въехал в Ерушалаим на осле, а не на «мерседесе» – что, кстати, было его ошибкой. Так вот… я предлагаю затянуть пояса, чтобы собрать ВЫКУП.
В зале воцарилась полнейшая тишина.
– Выкуп? – с удивлением вопросил старец рядом с Белошапкиным.
– Конечно, – отечески улыбнулся он. – Тот, что похитил тесты ДНК, чего-то ждёт. Скандал ему не нужен. А пока он размышляет, мы и предложим сумму, достойную поразить воображение. Навскидку… двадцать пять миллиардов долларов. Наши прибыли выше, чем у нефтяного консорциума «Шелл», и на алтарь сейчас положено очень многое…
Сумма не произвела на митрополитов впечатления.
– Я знал, что не встречу осуждений, – хлопнул в ладоши обладатель белого головного убора. – Значит, надо понять – как выйти на похитителя и…
…Речь прервал сильный, резкий треск. Сгорбленный митрополит, укрывавший голову чёрным капюшоном, встал во весь рост. Покрывало слетело прочь, упавшая монашеская шапка открыла стриженые светлые волосы. Огромные крылья цвета «металлик» развернулись за спиной – аж искры шипением отскочили.