Удерживать равновесие Паламаренко умел неплохо. Черты его лица смягчились, и он развел руками, словно хотел обнять ими всю площадь.
— Тише, люди, тише! Спокойно. Все под контролем. На нефтеперерабатывающем заводе произошла авария. По предварительным данным человеческих жертв нет. О том, что там на самом деле случилось, я вам еще точно сказать не могу. Знаю только, что горят резервуары с нефтью. Сейчас я срочно выезжаю на химию. Будем разбираться. Но главное в том, — он повысил голос, — что люди не пострадали. Об этом я узнал в первую очередь. А сейчас извините, но мне надо ехать…
Он бросил обеспокоенный взгляд на заметно разросшиеся черные клубы дыма, сошел со ступенек и двинул сквозь размякшую толпу к своей «Таврии».
— Олег Сидорович, это не связано с вчерашним отключением света? — спрашивали его.
— Снова на бензин цены будут повышать?..
— А на автобусные билеты?..
— Сколько нефти в тех резервуарах?
Паламаренко на ходу коротко отвечал на вопросы. В основном в отрицательном смысле. А я дернулся в толпе, преодолевая ее упругое сопротивление, и попытался приблизиться к мэру. В конце концов это мне удалось.
— Олег Сидорович, а мне что делать?
Паламаренко бросил на меня рассеянный взгляд, на мгновение остановился и подергал себя за нос:
— Ты же видишь, Роман, что творится. Давай в другое время. Оставь в приемной свои координаты, я тебя потом сам разыщу.
Он уже схватился было за блестящую ручку дверцы «Таврии», отворяя их, когда я не удержался:
— Олег Сидорович, а как бы с вами поехать? Материал же можно сделать первейшей свежести и высочайшего сорта!
— И я, и я, — заголосил позади Алексиевский, который все время тащился за мной, словно пойманная рыба за леской.
Я ткнул его локтем в живот. Паламаренко бросил на нас задумчивый взгляд и махнул рукой:
— Садитесь сзади. Только быстро, быстро!..
Втискиваясь в красную «Таврию», я направил взгляд чуть выше человеческих голов к другому краю стоянки горисполкомовских автомобилей и успел заметить, как Лялька с Дмитрием садятся в белый микроавтобус-«форд» Мирошника. Черный «опель» Мельниченка уже выруливал на дорогу. Как я понял, у Паламаренка на всем протяжении пути к нефтеперерабатывающему заводу будет почетный — ну, очень почетный! — эскорт.
А черные облака жирного дыма понемногу пожирали небесную голубизну, всасывая в себя мутными полупрозрачными щупальцами яркое, но уже какое-то сжавшееся солнце.
6
Паламаренковская «Таврия» летела, не останавливаясь на светофорах. Мэр вытащил из кармана телефон, что-то вспомнил, выругался и бросил его в бардачок.
— Черт его знает, что творится, — повернулся он к нам с Алексиевским, — связь пропала полностью.
— Ага, Олег Сидорович, — поддержал его и водитель, — и радиостанций не слышно. Ни «Радио-Рекса», ни «Славуты Плюс».
В подтверждение своих слов он правой рукой включил радиоприемник и крутанул ручку настройки. На всех волнах слышался лишь хриплый шорох, который смешивался с какими-то отдаленными хаотичными вскриками. Словно кто-то тонул, погружался в волны на самом горизонте, кричал из последних сил и никак не мог докричаться до берега.
Паламаренко уперся взглядом в водителя:
— Подожди, подожди, Андрей! Это что же, и милицейские рации не работают?
Тот пожал плечами. Мэр откинулся на сиденье и крепко потер рукой лоб.
— Что творится! — по-бабьи жалобно повторил он и снова повернулся к нам. — А у вас ничего не слышно? Ведь журналистский телефон, хоть и от рождения испорченный, в диапазоне сплетен работает бесперебойно.
Мы с Алексиевским переглянулись.
— Нет, Олег Сидорович, — немного оскорбленно ответил Иегудиил Шнеерзон, — ничего не слышно. Впрочем, я занимался спешными делами, а Роман… э-э-э… Роман…
— Беловода я искал везде, где только можно, — вырвалось у меня.
— Беловода? — рассеянно переспросил мэр, думая о чем-то своем. И вдруг вздрогнул: — Беловода?!.. А зачем его искать? Если Мельниченко до полигона добрался, то, наверное, Вячеслав Архипович дома сидит.
— Нет его дома, — тихо произнес я.
— Как это нет?!
— Нет. Отсутствующий. Исчезнувший. Еще со вчерашнего дня.
— Что, и ночью домой не приходил?
— Нет. Лишь созвонился в три часа ночи с племянницей, с которой мы у него дома ночевали. — Алексиевский на эти слова ехидно ухмыльнулся. — Сообщил ей, что задерживается у какого-то сотрудника. Что-то они там просчитывают.
— Фамилию сотрудника не называл?