Одним таким и занялись призраки, устроив облаву с охотой. И к ним присоединились настоящие исчадия — парочка погонщиков.
— Интересно, что они здесь забыли? — отметил Глеб.
Бросив охоту на адское порождение пекла, призраки вплотную занялись демонами — одного подстрелили наскоку, иного вовсе захватили врасплох. А по тварям уже отработал расчёт "Тунгуски" — лично Глеб, обратив вспять тех тварей своры, что уцелели в устроенной им людьми мясорубке.
— Эх, Ёбыра бы сюда или какого иного упыря в качестве толмача, — вздохнул с досадой в голосе Глеб.
С одним исчадием пришлось разобраться на месте — добить, дабы не мучился, хотя Нюх настаивал на жестоком обращении с ним, как любили поступать живодёры.
— А вот этого не надо, — желал Глеб покончить с исчадием наверняка. — И пример в моём лице перед вами! Знал бы сейчас Живцов, что я жив, будь даже в гробу — и то перевернулся бы!
— Таки вот оно что… — дошло до Жижи, почему смертник настаивал на встрече с отъявленным живодёром.
Погонщика прикончили. Это сделал собственноручно Нюх, проткнув бивнем грудную клетку исчадию. Вместо рыка вырвались едва различимые на слух хрипы. Демон захлебнулся в собственной слизи. Иной задёргался нервно, пытаясь разорвать путы, но и его ударили — опять же Нюх бивнем и наотмашь по голове. Оглушил, лишая сознания. А затем взвалил обмякшее тело на вьючное порождение.
Так и бродили призраки по пеклу, пока не добрели до гейзера, и туманности простирающейся за ним.
— Оазис… добрались… — обрадовался Глеб, но не то что бы очень — помнил, чем закончился его прежний визит сюда изначально — и кого встретил. — Быть начеку!
РЛС по-прежнему показывало: небо чисто. Поэтому Глебу частенько приходилось выглядывать из верхнего люка, объявляясь на башне с биноклем. Но нигде никакого пепелища, даже пожарища или кострища. Зато повсюду следы оставленные исчадиями с отродьями и порождениями.
— Они здесь… были…
— У-у-ушли? — робко переспросил Жижа.
— Будем надеяться.
До подземного поселения и добрался спецназовец с призраками без особых приключений. Они ждали его там, куда спешил. На него накинулись и не исчадия, но также приняли за него.
— Ёп… — выдал Глеб, получив оглушительный по силе удар, пришедшийся по затылку.
А когда очнулся, то приметил перед собой отродий.
— Упыри-ри-и… — прорычал он.
— Хули…ган… — ответил любезностью один из них, располагаясь у Глеба со спины.
Тот обернулся на него.
— Ёбыр…
— Глыба…
Обнялись. Живодёр находился рядом и таращился в недоумении на братание человека с отродьем. Когда любое из них для него являлось заклятым врагом.
— Порядок, живодёр, это свои… — заверил Глеб.
— Кровопийцы?!
— Упыри, а не вурдалаки — и союзники.
— Таки пусть скажут нам, чем они промышляли здесь?
Жижа кивнул на одно из отродий, пожиравшего нечто, что отдалённо смахивало на человеческую конечность.
Глеб побагровел. Кровь ударила в лицо, отбиваясь возросшим давлениям в висках. А лоб прорезали морщины отвращения.
— Что это всё означает, Ёбыр?!
— Наша голодать, долго бродить, и находить тут хабар…
— Это же люди…
— Мертвяки — пища! Упырь — друг примат! Примат — воин! Мертвяк не быть никем — пища… Падаль…
— Ты сам она! И твои упыри!..
— Моя не понимать твою?
— Это я и тя, отродье!
— Ещё не подрались? — присоединился Нюх к спорщикам. — Вы так рычите, что вас слышно даже снаружи!
— Ты глянь, что они пожирают!
— Трупы…
— И так спокойно говоришь мне об этом, когда сам предлагал ранее похоронить тех, кто остался на заставе!?
— Стало быть, знавал их, — догадался Нюх. — Извини, если что не так, а обидел! Но ты сам жаждал новой встречи с ними, вот и получил такую возможность! Не упусти!
Призрак напомнил про погонщика.
— Хабар! Где? — оживился Ёбыр. — Подать сюда!
— Ты уж не очень-то с ним, — предупредил Глеб, объяснив, какая именно информация требуется ему от демона.
Упырям пришлось углубиться в недра подземного поселения людей, облюбованного ими на время нашествия исчадий на земли приматов, опасаясь с их стороны кровной мести. Сами мстили. А тут такой шанс — удача — и сопутствовала им.
— Таки чего они там делают с ним? — вздрогнул в очередной раз Жижа, когда до него и тех, кто находился рядом с ним, донёсся душераздирающий вопль исчадия.