— Ну точно — обмен! — отпали сомнения у Глеба.
— Чито скажэш, Глэб?
— Умар…
— Зачэм тэбе эта недостойный шакал? Ти воин, а не убийца! Он — падаль!
— Хм, кто бы говорил!
— Я не обиделса — моя на твоя! Предложение в силе!
— Без неё вам меня хрена с два взять, да и с хреном — хрен вам в зубы!
— Это твой задний слова?
— Во-во — идите в жопу!
— Знаешь, Иван, нам всё равно каво рэзать, аки баран — твоя голова стоит нэмало! Мой семья заживёт аки те, кто продаёт ваша наша, и нажываэтся сам!
— Спасибо за откровенность! Тогда хотелось бы напоследок узнать, кого я убью последним, а тебя — непременно и доберусь, чего бы это мне ни стоило, пускай даже жизни!
— Хасан… Моя резать ваша ещё Афган… Эмиссар моя, аки твоя — камисар!
— Вот с этого и надо было разговор начинать, Хасан! Кстати, Газ из ваших — мусульманин, а вы его в одну калитку…
— Мусульманин нэ поднял бы рука на мусульманин!
— А сам как же?
— Моя нэ знать…
— Поздно открещиваться — согрешил, так признай!
— Собаке собачья смерть! А он дажэ нэ она — шакал!
— Вот и поговорили, — заметил Глеб. — Пора немножко пострелять! Ты как, Хасан?
— Моя твоя взарват!
— И на том спасибо, — понял Глеб: за ответом последует взрыв.
И точно — вспышка, грохот и накат ударной волны. На голову обрушилась крыша, и поверх древесины — камни. Придавило.
— Как в могиле… — пришёл какое-то время спустя в себя Глеб.
Донеслись отзвуки раскопок. Боевики суетились — торопились. Всё-таки они рассчитывали взять его в плен.
— Иван! Ваня! Вано, твоя живой там? Нэ молчи, гаворы…
— Достал… — процедил сквозь зубы Глеб.
Тело не слушалось. Боль повсюду. Мозг посылал команды конечностям, а они не слушались. Груз оказались непосильным, а сам он обездвижен. И вдруг пальцы ожили. В одной руке у него находилось нечто громоздкое и шершавое.
— Граната, — обрадовался Глеб. Радость вызывало то, что живым он не сдастся.
Завал разбирался камень за камнем. Эмиссар торопил боевиков. Головорезы злились. У них имелись потери, и не только из числа местных "джигитов". Пара была наёмников из арабских стран. Их засада не увенчалась успехом — поначалу, но в итоге всё получилось, как нельзя лучше — отряд Глыбы уничтожен, а соответственно куш будет велик. Эта победа для них кое-что значила — и немало.
Хасан сам стремился запечатлеть момент личной победы над тем, кто был таким же, как и сам, но в отличие от Глеба — террорист. На его счету терактов больше, чем бойцов в отряде при захвате "федералов".
Из-под завала показалась нога в берце.
— Прочь… — прогнал он бойцов. И сам скинул остатки глыб с Глеба. — Иван! Эй, Вано! Ваня… Вах…
— Хасан… твою… — открыл глаза тот.
Была ночь. Небо усыпано звёздами. Казалось бы: живи и радуйся, так нет на фоне полного диска луны клякса — голова эмиссара.
— Вот ти и папалсэ, Глэб…
— Не скажи, у меня для тебя сюрприз… — усмехнулся напоследок Глеб. — Держи… заслужил! И не вздумай отказываться — обижусь! А это чревато!..
— Ваня-А-А… — отлетел эмиссар от него, получив в живот удар ногами, а чуть раньше туда за пазуху гранату. И…
Боевики не ожидали такой прыти от "федерала". Обезоружить не успели, да и за своё схватиться. Их зацепило — кого осколками, кого контузило. А тут ещё Глеб — и побежал, устроив прорыв. Сам не помнил, как покинул двор, и перемахнул через глиняный забор.
Очередная преграда была устранена им на раз. Короткая очередь из "ВАЛа", и он влетел в иной двор. Также перемахнул через забор, затем иной и вот она свобода — лесной массив и…
Мечты оборвала вспышка. Но чуть ранее ранение в область бедра и чуть выше иное в ягодицу.
— Подлянка-А-А… — взвыл он, валясь с ног. — Падла…вили…
Пополз. И снова выбоина от пули в земле рядом с головой, а точнее рукой у ладони. Стрелял снайпер, забавляясь над ним, а мог в любой момент добить — не спешил. Похоже, боевики ещё надеялись разобраться с ним, и теперь не так, как обещали — обмену не подлежал. Мстили за эмиссара.
Да, отряд он потерял, но задание выполнено — цель устранена. И потом жизнь сложная штука, напоминающая судьбу-злодейку. Она и насмехалась над ним. Казалось бы, вот она удача, и снова падение с небес на грешную землю.
Добравшись до дерева, Глеб укрылся в его корнях. Снайпер больше не доставал. Вывод — к нему подбираются те, кто уже пытался — и толку. Можно повторить, благо ещё имеются как минимум три собственные гранаты и…
Он взмахнул рукой с "лимонкой". Это последнее, что он осуществил в этой жизни. Снайпер поиздевался над ним, а он дал ему возможность напоследок надругаться над собой.