- Теперь я знаю, что случилось с Людой! - с жаром воскликнул он, вталкивая меня в свой кабинет. Его костлявые руки оказались на удивление цепкими и сильными.
- Это знание дорого мне далось, но зато теперь я могу поквитаться с теми, кто отнял у меня жену! Я нашёл у них кое-что ценное, чем они дорожат так же, как я дорожил Людмилой. Я утратил самое дорогое и они утратят. Они заставили меня страдать, а я заставлю их. Они причинили мне боль, а я причиню им.
- Кому, кому "им"? - не выдержал я. - О ком ты говоришь?
- Демонам! - прокричал Игорь, сжав кулаки. - Проклятым тварям, приходящим из снов!
У меня словно пелена с глаз спала и я понял, что Игорь действительно болен, но его болезнь имеет психическую природу. Безвременная кончина жены повлияла на него гораздо сильнее, чем мы думали. Вот он и не выдержал, лишился рассудка. Ах, если бы заметить раньше! Если бы не эти чёртовы карантин и самоизоляция!
Я не стал ни в чём его разубеждать, всё равно это было бесполезно. Да и не выходят у меня такие вещи; если я кого-то начинаю уговаривать, этот человек всегда поступает наоборот. Поэтому я осторожно попятился и просто вышел вон, а уже из машины позвонил в районный психдиспансер с просьбой прислать кого-нибудь для осмотра пациента. В диспансере меня продинамили. Во-первых, я не приходился Игорю родственником и не мог требовать его освидетельствования. Я объяснил, что его ближайший родственник, жена, умерла год назад. Дежурная на телефоне сочувственно поохала и доверительно сообщила, что даже простой осмотр, не говоря уже про лечение, выполняется только с добровольного согласия пациента.
- Возьмите у нас бланк, - предложила она, - пускай ваш друг заполнит и подпишет его своей рукой. Только тогда доктор сможет им заняться.
- Как вы себе это представляете? - поинтересовался я. - Если у Игоря на самом деле непорядок с головой, если он псих? По-вашему, псих должен осознать, что он псих, и принять разумное решение о необходимости медицинской помощи? Это, по-вашему, так работает?
Я уже приготовился к долгой борьбе с бюрократами в белых халатах, но дежурная обезоружила меня всего одной фразой:
- Такие сейчас законы.
На этом наш диалог завершился...
После этого я погряз в собственных проблемах, которые на несколько недель снова заставили меня забыть об Игоре. У меня был кое-какой бизнес и мои партнёры, которых я считал приличными людьми, отжали его у меня. Я не мог ничего с этим поделать - у них имелись связи, каких не имелось у меня, и это всё решило. В полнейшем отчаянии я обратился к знакомым юристам и те в один голос заявили, что моё дело труба. Сами по себе российские элитарии экономически несостоятельны, они не способны так организовать дело, чтобы оно процветало и приносило прибыль. Все их начинания убыточны, потому что они бездарные тупицы, оказавшиеся наверху не благодаря своим талантам, а благодаря связям. Поэтому они находят действительно талантливых и предприимчивых людей, вроде меня, и просто отбирают то, что уже создано и уже работает. Не я один такой, в нынешних реалиях это, к сожалению, стало нормой.
Тогда-то у меня дома и раздался поздний звонок. Это был Игорь.
- Срочно приезжай! - коротко потребовал он и бросил трубку.
Я взглянул на часы, было без четверти полночь. Поскольку я всё равно не мог уснуть, я вздохнул и пошёл разогревать машину. Часа за два я добрался до особняка.
- Ты должен их увидеть! - как и в прошлый раз, Игорь поволок меня в кабинет. - Тогда ты поверишь, что я не спятил!
Я был слишком вымотан, чтобы с ним спорить. Где-то я читал, что с помешанными вообще не рекомендуется спорить, с ними во всём нужно соглашаться.
Насколько я помнил по прошлым визитам, позади массивного письменного стола из морёного дуба в стену был встроен сейф. Когда мы вошли в кабинет, я увидел, что сейф открыт. Внутри лежали две старые грязные книги, каждая толщиной с Библию Гутенберга.
- Вот они, вот, гляди! - Игорь подскочил к сейфу. Он явно был во взвинченном состоянии, его движения напоминали безумную пляску, глаза лихорадочно блестели, а рот то и дело кривился в злобной ухмылке.
Я окончательно убедился в том, что мой друг свихнулся. Должно быть, мои мысли отразились у меня на лице и Игорь сразу всё понял.
- Ты всё ещё считаешь меня сумасшедшим. - Он не спрашивал, а утверждал. - Что ж, я тебя не виню. На твоём месте любой пришёл бы к такому же выводу. Я лишь прошу вначале выслушать меня, а уж потом бежать за санитарами.
Я не стал ему сообщать, что никакие санитары не приедут при всём желании - такие теперь законы.
Он выглянул наружу, в кромешную ночную темень, под покровом которой весенняя оттепель заставляла стремительно таять сугробы и снежные завалы.
- Ты на машине? Отлично. Тогда отвези меня в город, к дому, где мы раньше жили. Я всё тебе по пути объясню. Клянусь, я не буйнопомешанный и не опасный...
Забавно... Как-будто он признался бы, если бы действительно был опасным буйнопомешанным. Но у меня не было настроения смеяться...
- Что ты знаешь о снах? - спросил Игорь, пока я осторожно вёл машину по обледеневшей просёлочной дороге, которую никто не собирался чистить.
- Только то, что написано в Википедии, - брякнул я наугад, хотя на самом деле не знал ничего. Как-то особо этой темой не интересовался.
Игорь медленно кивнул. Казалось, его удовлетворил бы любой мой ответ.
- С официальной трактовкой снов можно распрощаться, - уверенно заявил он. - Когда мы засыпаем, наш мозг самопроизвольно настраивается на разные ритмы, каковых бесконечное множество. Каждая такая настройка случайным образом соединяет наше сознание с одним из иных миров, число которых также бесконечно. То, что мы воспринимаем как сны, всего лишь картины, бессознательно наблюдаемые нами в этих мирах. Всякий раз мы настраиваемся на разный ритм и видим разные миры, потому и сны нам каждую ночь снятся разные. Обычно мы всего лишь пассивные наблюдатели. Если в ином мире что-то и происходит, на нашем спящем теле это никак не отражается. Однако, есть один мир, обитатели которого - сущие демоны!