Наконец, протиснувшись на Малую Пролетарскую, я довольно быстро добрался до Речного порта, припарковавшись на полупустой стоянке перед воротами. Пока я гулял и скучал в пробке, часть сотрудников наверняка разъехалась по домам. Алька, после моего звонка о приезде, выскочила довольно быстро, видимо на проходной ожидала, в полной боевой готовности.
- Мяу!.. – первое, что сказала Саня, забравшись в машину. – Милый… Я так тебя ждала!
- Мур! – мой отзыв на интимный пароль не оригинален, но всегда по месту. – Пробка на мосту. Москвичей на дороге почему-то много, весь проспект забили.
- А ты ничего не знаешь? – Алька сделала круглые глаза, искренне удивившись. – Там, в Москве, такие ужасы творятся! Мы с девочками видео смотрели в интернете, и на всех форумах пишут!
- Ага, боевые людоеды президента съели, как же! – вспомнив разговор со Степанычем, глумливо ответил я.
- Деня… - моя любимая вдруг стала серьёзной, в глазах промелькнула тревога. – На самом деле, в Москве людей едят на улицах… Много роликов и фоток, ужас просто!
- Аля… Ну что за бред? Очередной Мигалков или Понтарчук снимают очередное говнокино, запустили ролики в сеть для раскрутки. А вы и ведётесь! Вон, сейчас домой поедем, увидишь сколько спартаковцев по центру с мясными флагами ходит. Если бы там людей жрали, в Белокаменной давно бы войска на улицах были, а не в футбол играли!
Кажется, мои слова подействовали на Саню, она сразу успокоилась и расслабилась. Накрыв мою руку своей, изящной и нежной ручкой, кротко улыбнулась, а я завёл машину. Скоро окажемся дома, а там… Соскучился по ней…
Домой добирались непривычно долго. Сначала по Московскому до моста, затем через площадь и Первомайскую. На улицу Свободы сворачивать не стал, она всегда забита, хоть так и ближе. Саня сидела молча и рассматривала происходящее на улицах. Стайки фанатов обеих команд размахивали шарфами и флагами, пивными банками, орали свои кричалки, причём местами встречи фанов с милицией выглядели совсем не мирно… Улица Кирова, наш провинциальный Арбат и Бродвей в одном флаконе, был забит людьми, как в праздничный день. Глядя на всё это, моя женщина окончательно расслабилась, то и дело бросая в на меня шаловливые взгляды. Вечер предстоял жаркий…
Добравшись, наконец, к дому, я вспомнил, что за сегодняшней суетой, забыл о главном – днём звонил Бэтэр, предупредив о том, что заедет ненадолго в гости. И он туда же, в бесконечную вереницу московских визитёров, а у меня, как назло, ни капли топлива для заправки бронетранспортёра… Отправив Альку домой, быстрым шагом поспешил в ближайший магазин, за необходимым атрибутом мужских посиделок.
С бутылкой в руках, и улыбкой на лице, счастливом от предвкушения приятного вечера, я почти вбежал во двор, на ходу доставая из кармана ключи с «таблеткой» от двери в подъезд. Внезапно взгляд зацепился за знакомую фигуру немалых размеров, протиснувшуюся в тесную калитку обветшалой ограды за домом. Игорь, мой друг и сосед, тащил кого-то, едва не взвалив на плечи.
- Денис! Открой, пожалуйста, подъезд! – Лукин тоже увидел меня. – Коляну с первого этажа плохо, помочь надо!
Присмотревшись к мужику, висящему на могучем плече Игоря, я узнал Николая с первого этажа, по жизни мутного типа. Похоже, опять вляпался куда-то – бледный, рука забинтована. Или перепил с утра, с ним такое не раз случалось. На ногах просто не стоит.
- Может, ему в больничку надо? – спросил я, придерживая дверь в подъезд. – Чёт он совсем плохой…
- Скорые возле «Шинника» все, там кипеш какой-то. Фаны подрались, что ли. Ментов куча. Сейчас его положим дома, если что, на руках отнесём в ближайшую, на дорогах сам видишь, что творится.
Похлопав по карманам бедолаги, я нащупал связку ключей и открыл его квартиру, встретившую неуютным полумраком. Блёклые обои грязно-жёлтого цвета, задёрнутые шторы из плотной, давно выгоревшей ткани, тяжёлый запах берлоги неопрятного одинокого мужика, паутина по углам…
- Фууу, блин, ну и дыра! – выдохнул Лукин, уложив Коляна на жалобно скрипнувший диван. – Надо же себя так не любить!
Комната, чья обстановка не менялась, наверное, лет пятьдесят, выглядела не лучше прихожей. Дряхлая мебель, ветхие обои, батарея пивных и водочных бутылок в углу. Из общей картины, навевающей депрессию, выбивались только современный плазменный телевизор с большой диагональю, дорого выглядящий компьютер, опять же, с плоским дисплеем и навороченная стереосистема, стоящая на древнем комоде.