Спустя десятки минут, которым Игорь давно потерял счет, изнуряющая жажда отступила. Тело, плавающее в наполненной до краёв ванне, почти не чувствовалось, став лёгким как пёрышко. Перед глазами все ещё вертелись радужные пятна, но голова обрела способность думать, досаждал только пульсирующий шум в ушах.
Повисев в невесомости какое-то время, он впервые за вечер… или ночь… ощутил холод. Костёр давно погас, внутренности больше не выворачивались, даже есть захотелось. Нет, не так!
Прежнюю жажду сменил первобытный голод, скрутивший желудок, внутри всё заныло. Накатила ярость, непривычная для спокойного от природы Лукина, вырвавшись из горла утробным рычанием. Расплёскивая воду, он задёргался, вывалился из ванны на скользкую, как лёд, плитку, и неуклюже перебирая руками и ногами, оставляя за собой лужи, на четвереньках пополз на кухню. Распахнув холодильник, схватил первое, что попалось под руки – кольцо колбасы. Тут же впился в неё зубами и сожрал, почти не пережёвывая. Следующим исчез кусок ветчины, ломоть сыра…
Опустошив холодильник, Игорь упал на пол, часто и глубоко дыша. Желудок наполнился, но голод никуда не исчез. Поднявшись на колени, дотянулся до морозилки, выгреб содержимое на пол и принялся пожирать добычу. Рот наполнился солёным привкусом крови, затрещали зубы… Но вкус собственной крови только подстегнул алчущую утробу. Рыча и захлёбываясь слюной, Лукин грыз твёрдые как камень, пельмени, кусок ледяного окорока, замороженные котлеты… Когда, наконец, ничего не осталось, выпотрошил шкафчик с консервами. С трудом контролируя себя, оставляя на руках и губах порезы, он опустошал одну за другой банки с мясными и рыбными консервами, брезгливо отбрасывая в сторону горошек, фасоль и кукурузу.
Наконец, почувствовав сытость, Игорь упал посреди кухни, переводя дыхание, а вскоре забылся тяжёлым, без сновидений, сном. Часто подрагивая во сне от судорог, пронизывающих тело…
Глава 7, Дмитрий Погожин
Дмитрий Погожин, бывший телохранитель
8.04.2008. Вечер. Прочь из Москвы!
Расставшись со своим коллегой, теперь уже бывшим, Погожин моментально выбросил его из головы. Выбраться из окружённой асфальтовым кольцом ловушки для миллионов людей, прочь, туда, где его ждёт безопасный схрон, а затем, оценив ситуацию, пробиться к своим, на восток, на базу под Фрязево. Может быть, его командир, в новых обстоятельствах забудет о страшном поступке Дмитрия. Возможно, он опять сможет пришить гордый шеврон группы «Знамя», не знающего поражений, наводящего ужас на любого врага. Снова обняться с братьями, за которых даже он, Погожин, без колебаний отдаст жизнь…
Доехав до выезда на Дмитровское шоссе, Дима остановился и посмотрел на бесконечную вереницу машин, тянущихся из города. Затем по сторонам, отметив нескольких «шатунов», как он их для себя назвал. Некоторые из них стояли неподвижно, другие валко шагали в сторону убегающих от них редких прохожих. Стрельба уже не затихала, временами перерастая в шум настоящего боя, по шоссе в сторону центра проехала БРДМ[1], затем несколько тентованных армейских грузовиков, в каких обычно перевозят солдат.
Мимо стоящего у обочины гелендвагена медленно проехал тонированный джип, из открытого окошка выглянул быковатого вида «пацан». Заметив за рулём «гелика» затянутого в чёрную униформу Дмитрия, влез назад. Джип, развернувшись, умчался в обратную от шоссе сторону.
- Ну вот и пришло ваше время, братки… Теперь вас никто в «воронки» паковать не будет, гуляй-не-хочу… - презрительно пробормотал Погожин, глядя в зеркало заднего вида на удаляющийся внедорожник.
Дождавшись небольшого просвета в непрерывном потоке машин, Дмитрий дал по газам и вылетел на перекрёсток, чуть не задев белую «газель» с десятком пассажиров. Но, вместо того чтобы пересечь шоссе, Дмитрий свернул на встречку и погнал к выезду из города, прижимаясь к обочине. Редкие машины, несущиеся навстречу по почти свободной дороге, возмущённо сигналили наглецу, грубо поправшему правила дорожного движения. Водители в вяло движущемся потоке из города, бросали в его сторону взгляды, полные зависти и злобы, но он их даже не видел.
Без приключений преодолев мост через Клязьму и доехав почти до самого Еремино, Дмитрий снова поймал просвет в попутном потоке, и свернул направо, в сторону Птицефабрики. За ней по просеке поехал так быстро, насколько позволяла грунтовка, к посёлку Семкино. Для его жителей, богатых или очень богатых, в селении построили даже свой яхт-клуб, выскочивший из лесопарка гелендваген не стал чем-то удивительным. Сами чудили и похлеще…