Сейчас же, все они, в залитых кровью робах, выглядели как ожившие мертвецы. Бледные, посеревшие осунувшиеся лица, висящие плетями израненные руки, у Серёги ещё и на шее виднелась огромная рваная рана… Василия, старшего механика, а также его сына, Андрея, Марина не видела. Наверное, они как раз и топтались под дверью в контору, в маленьком тамбуре.
Постояв так минут пять, пытаясь сообразить, что делать дальше, Краснова никак не могла придумать выход из ситуации. В интернете писали, что больных можно убить только выстрелом в голову, но, во-первых, у неё не было никакого оружия, во-вторых, она не хотела убивать хороших парней. Что, если придумают лекарство и всех вылечат? Хотя, как может жить Сергей с такой раной на шее? Наверняка вены вскрыты…
Не придумав ничего толкового, девушка выбралась из машины и подошла к ограде. Распахнутые ворота на территорию находились чуть дальше, если парни побегут, она успеет запереться в машине.
- Эй, ребята, я здесь! – крикнула она, испугавшись своего же голоса.
Все трое, услышав девичий крик, тут же развернулись, кривой походкой двинувшись в сторону шума. Сашка и Васька подняли головы, уставившись на Марину страшными, помутневшими глазами. Совсем как те, в видео из Москвы, Берлина, Нью-Йорка… Только теперь это выглядело иначе, не киношными страшилками, а самым настоящим кошмаром, бредущим к ней. Васька почему-то двигался шустрее остальных, быстро сокращая расстояние.
Марина подошла к распахнутой дверце машины, готовясь в любой момент запрыгнуть в спасительное железное нутро и вжать педаль в пол, двигатель она не глушила. Подошедший к ограде Вася ударился о сетку лицом, вцепился в неё скрюченными пальцами и как-то натужно засипел, пытаясь пробиться сквозь тонкую преграду. Так же и двое других, уткнувшись в забор, принялись беспорядочно толкаться в него, издавая свистящее шипение.
Подумав немного, Краснова отошла от машины, в другую сторону от ворот, снова позвала мертвецов. Как ни сопротивлялся её прагматичный ум инженера, но в глубине сознания она уже поняла, что парни мертвы. Исходящий от них запах мясной вони, смешанной с чем-то химическим, наверняка разлили растворитель в боксе, мёртвые глаза, оплывшие лица, говорили об их состоянии слишком явно, чтобы не понимать… Когда ребята подошли совсем близко, в кармане вдруг запиликал телефон.
- Доча, ты где, дома? – волнуясь, но в то же время строго спросил отец, чудом дозвонившись.
- Нет, пап, я приехала! Ты в офисе? – ответила девушка, отступив на пару шагов назад от звенящей под руками мертвецов ограды.
- Дочь! Марина! – рявкнул в ответ отец. – Я что, непонятно сказал? Сидеть дома, не дёргаться! Марш домой, быстро! Сам выберусь!
В моменты гнева, Никита Игнатьевич забывал о своей привычке притворяться неграмотной деревенщиной. Имея за спиной два высших образования и солидный стаж на производстве авиадвигателей, после горбачёвской перестройки он остался без работы. Занявшись ради куска хлеба ремонтом машин, а в угоду частым клиентам из окрестных деревень, перенял их стиль разговора. Публика со временем стала богаче, культурнее, но привычка осталась. Пропадая только тогда, когда Игнатич, как называли его все, кроме родных, начинал злиться или волноваться.
- Паап!.. – Краснова заговорила тоном, от которого стыла кровь у всех, знающих несносную напористость девушки. – Я! Никуда! Не! Уеду! Без! Тебя!
В трубке послышалось, как Игнатич в сердцах плюнул себе под ноги, попутно назвав Марину занозой противной и язвой упрямой.
- Ладно, чёрт с тобой, всё равно не переспоришь! Что придумала?
- Пока ничего, пап… Но, по-моему, они реагируют на звук! Можешь как-нибудь пошуметь, позвать их? – девушка пошла к машине, мертвецы за оградой двинулись следом, беспорядочно толкаясь.
Краснов открыл форточку зарешеченного окна, высунулся в неё и заорал, кроя ядрёным мужицким матом всех, кого мог и не мог увидеть, включая любимую дочь. Она к тому времени уже спряталась от заражённых за машиной, аккуратно выглядывая через стекло.
Троица задёргалась, развернулась. Чуть потоптавшись на месте, зомби поплелись в сторону кричащего, Васька снова вырвался вперёд.
- Доча, тут эти! Зашевелились! В дверь скребутся! – переводя дыхание, сообщил отец.